Лев Златкин - Убийство в морге [Ликвидатор. Убить Ликвидатора. Изолятор временного содержания. Убийство в морге]

— Вы задействовали самое сильное оружие из своего арсенала, шеф! — склонился он перед мастерством полковника. — Перед Ольгой устоять невозможно!

Смех Ольги прозвучал серебряным колокольчиком:

— А что мы стоим? Григорьев из тюрьмы выписан, я там больше не работаю… не пора ли нам исчезнуть из этого места?

Полковник рассмеялся и рванул машину с места.

Милицейский УАЗ по узкой грунтовой дорожке обогнул здание Института криминальной медицины, и свет фар машины уперся в огромные железные ворота.

Молодой водитель «уазика» громко просигналил несколько раз в темпе траурного марша Шопена из какой-то там сонаты. Капитан Тупин не помнил.

Он вообще-то не должен был ехать на этой машине, но легковая сломалась, а сколько времени будет чинить ее шофер, никто не знал. И капитан, с условием, что затем его отвезут домой, поехал отвозить в морг института труп самоубийцы.

У работника прокуратуры возникли сомнения, не помогли ли самоубийце повеситься. Поэтому труп пришлось отвозить в институт, хотя для капитана Тупина дело было уже закрыто.

«Траурный марш» не возымел никакого действия на служителя морга, и ворота железно стояли закрытыми.

— Заснул, старый хрыч? — завопил что было силы водитель. — Открывай!

И он опять проиграл так полюбившийся ему марш.

— Спирт пьет, зараза! — беззлобно, даже с оттенком зависти, произнес старшина. — Нет, чтобы ближнего угостить.

— Угостит, вот только шнурки погладит и угостит. Метиловым. В лучшем случае ослепнешь.

— Чичин, перестань балагурить! — приказал Тупин.

— Слушаюсь, товарищ капитан! — ухмыльнулся Чичин. — Разрешите, я ворота открою, а то до утра простоим.

— Действуйте! — согласился капитан, которому хотелось побыстрее добраться до теплого бока жены.

Водитель выскользнул из машины и кошкой ринулся на забор. Через несколько секунд он уже оказался по ту сторону, во дворе. Лязгнули засовы, и тяжелые ворота медленно распахнулись, открывая взору темную пасть маленького дворика.

Чичин легкой спортивной пробежкой преодолел метры, отделявшие его от руля машины, и они наконец въехали во двор.

Старшина и Чичин не раз бывали в морге института и все знали. Да и всех. Старшина всю жизнь проработал на «труповозке» и повидал всякого. И капитан Тупин поэтому не знал даже его фамилии. На «труповозке» ему впервые пришлось прокатиться.

— Может, сходите за стариком? — предложил капитан, уже начиная жалеть, что не дождался, когда починят его служебную «волгу».

— Бу сделано! — рявкнул Чичин и ловко выпрыгнул из машины.

Старшина выполз медленнее, сказывался возраст, и долго разминал поясницу. Но затем довольно резво двинулся за Чичиным.

Оба скрылись за обитой светлой жестью дверью, а капитан решил немного подремать, чтобы со свежими силами добраться до горячего бока жены. Но едва первая волна легкого сна коснулась его, как из подвала раздался такой страшный крик, что Тупин вылетел из машины, как пробка из бутылки с шампанским.

Едва Тупин открыл широкую, тоже обитую жестью дверь, как его чуть не вырвало от трупно-формалинного запаха.

Но застывший старшина и нервно почесывающийся Чичин замерли на месте не от запаха. У стены перед ними сидели трое. У одного в руке была бутылка, у другого стакан. И все бы ничего, если бы все трое не были бы абсолютно голы и с номерами на теле.

— Это старик так шутит? — спросил зло капитан.

От его злого голоса сослуживцы очнулись.

— Капитан! — бросился к нему Чичин. — Клянусь мамой, этот с бутылкой пригласил нас выпить за компанию.

— Вы, старшина, только что, в машине, желали, чтобы вас угостили. Правда, со жмуриками вы, видно, не пили?

— Нет, не пил! — шепотом ответил старшина. — Вы шутите, капитан, а нам не до смеха. Мамой не буду клясться, царство ей небесное, но со слухом у меня полный порядок, в армии слухачом был. Говорю, как вас слышал: «Присоединяйтесь, мужики!»

Тупин подошел к трупам. У всех троих были широко раскрыты глаза, и это делало их похожими на живых на первый взгляд в полутьме коридора. И группа была очень умело усажена: двое плотно к стене, а третий лицом к ним, но опора у него была — поднятое колено одного из «застенчивых». Со стороны очень даже натурально. Но чтобы голос…

— У кого есть целлофановый пакет? — спросил Тупин.