Лев Златкин - Убийство в морге [Ликвидатор. Убить Ликвидатора. Изолятор временного содержания. Убийство в морге]

— До поры до времени! — пожал плечами следователь. — Сколько веревочке ни виться, концу быть!

— Если не убийство, то что? Я закладывать не собираюсь…

Следователь смотрел на Телка пристально, словно еще сомневался: стоит ли ему говорить и договариваться о взаимных уступках.

— Вообще-то, — начал он с сомнением в голосе, — ничего особенного мы от тебя не требуем…

И он замолчал.

Телок терпеливо ждал. Если сказано «а», непременно будет сказано и «б». Таков суровый закон жизни.

— Тебя сейчас покормят вкусным обедом и отвезут в Бутырку, в камеру…

— Известно, не в санаторий! — заметил Телок.

— В этой камере сидит один дутый авторитет, — продолжал следователь, словно и не слышал реплики Телка, — по фамилии Хрусталев…

— Слышал о таком! — заявил Телок. — По наркоте работает!

Следователь недовольно поморщился:

— Не перебивай! Слушай… Подружишься с ним, а завтра в десять часов утра…

— Убить? — усмехнулся Телок.

Следователь опять поморщился:

— С тобой хорошо одну вещь есть, изо рта выхватываешь!.. Устроишь вместе с ним небольшую заварушку, как следует: с мордобитием, чтобы кровь хлестала, с битьем государственного имущества…

— Что это я срок наматывать буду дополнительный? — опять перебил следователя незадачливый грабитель. — Ломать в тюрьме государственное имущество… Да это — бунт!

— Больше тебе так и так не дадут! — улыбнулся следователь. — Ты забыл, что за тобой тянется. Насыплют тебе полной мерой в любом случае. А одним эпизодом больше, одним меньше — не важно.

— Выплачивать придется! — пояснил Телок. — Не из вашей же зарплаты…

— Иска не будет! — пообещал следователь. — Берешься?

Телок задумался. Он очень хорошо знал, с кем имеет дело. Могут и шлепнуть во время бунта. Но, с другой стороны, есть хоть шанс.

«Откажусь, они повесят на меня то убийство! А охранник идет как милиционер при исполнении служебных обязанностей. И тогда уж шлепнут точно».

И он выбрал единственный шанс.

— Убеждаете вы профессионально! Женщины, наверное, так и стелются. Бедная ваша жена.

Следователь рассмеялся:

— Это называется: «Начал за здравие, закончил за упокой». Забыл, что про рога говорил?

— Проехали!..

Покормили Телка, как и обещали, хорошо: умял он котелок жирного харчо да котелок гречневой каши с мясом и подливой. И большую кружку крепкого и сладкого чая принесли.

Ублажили.

А потом повезли в Бутырку, в камеру номер двести шесть.

В камеру Телок вошел вместе с крупным мужчиной, который нес в руках огромный кулек.

Пока вертухай отпирал дверь, мужчина успел шепнуть Телку очень довольным тоном:

— Со свиданки! Жена приходила.

Войдя в камеру, Великанов — а это был он — радостно завопил:

— Сергей Сергеевич! Григорьев! Прошу к столу! Я столько дней сидел на вашей шее. Приглашаю!.. А где Григорьев?

— В карцере! — коротко ответил Кузин, с интересом смотря на большой пакет.

— Ну, как ребенок! Ни на минуту нельзя одного оставить. Что натворил? — спросил Великанов.

— Сойкина отлупил!

— Давно пора! — Великанов презрительно посмотрел на Сойкина. — А за что?

— Куму всех нас заложил! — улыбнулся Кузин. — Как буржуев и пособников…

Рудин подошел поближе к пакету и принюхался.

— И что это вам, Андрей Андреевич, подбросили?

— Брысь! — рявкнул на него расстроенный Великанов.

И Рудин поспешил уйти — познакомиться с кулаками Великанова у него желания не возникало.

— Жена принесла? — спросил Кузин.

— Жена!

— Будет ждать?

— Будет!.. Плачет только. Жалко.

— Не пей, Андрей Андреевич! Не пей!

Великанов, перекладывающий содержимое кулька на отведенное ему место в продовольственном шкафу, воскликнул:

— Легче сказать, чем сделать! Ты что, не знаешь положения в стране? Стреляют, взрывают! А спиртное на каждом углу продают. И столько названий, что надо две жизни как минимум прожить, чтобы все перепробовать…

Телок, на которого не обращали абсолютно никакого внимания, сел на ближайшую койку.

Поворов сразу положил на него глаз, но пока жажда реванша не овладела им целиком, так что он не мог уже сопротивляться ее зову, — Поворов не смел лезть опять со своим единственным предложением. Обиженные жить не могут без того, чтобы не обидеть другого. Может, им тогда не так одиноко?..

Когда жажда реванша овладела им безраздельно, Поворов завопил:

— Братцы! А у нас новенький!

— Чего орешь? — сразу же осадил его Хрусталев. — Видим, что новенький! Кажется, наконец-то дали в нашу родную камеру настоящего старосту…