Леонид Влодавец - Мародеры

Как ни странно, несмотря на то, что клад ушел в болотные прорвы, Булочка успокоилась и даже радовалась, что клад далеко не убежал, и надеялась, будто ей удастся его вытащить из болота. Эта версия устроила.

Благополучно добравшись на «Черный полигон», они застали там Ежика и Серого, которые дожидались их возвращения, а заодно стаскивали в яму, оставшуюся после изъятия сундуков, трупы Гериных подручных.

Потом, на бывшей крыше одной из землянок мародерского лагеря, превращенной в плот, доплыли до палатки, разбитой перед выходом на «Черный полигон». В палатке обнаружили совершенно пьяную Люську, которая жгла костер и отогревала тоже пьяненького и очень ослабевшего Василия Михайловича Ермолаева. Вот только тут Никите удалось с ним наконец-то встретиться и поговорить.

После того, как Ермолаев получил от Никиты письмо, старик очень растрогался. Само собой, что старик согласился принять Никиту и рассказать все, что знал об отце. Но поскольку отца своего он, по собственному признанию, «и дня живым не видал» (может, и видал, но не помнил), то полез на чердак за старыми альбомами.

На чердак в доме Ермолаевых, построенном еще Михаилом Петровичем, вела крутая деревянная лесенка с перилами. А под одной из ступенек, пятой снизу, большевик-подпольщик Ермолаев устроил схоронку, куда прятали всякую нелегальную литературу. Внешне ступенька ниче от остальных не отличалась, но был один хитрый гвоздик пружинкой, находившийся под ступенькой с нижней стороны, а потому совсем незаметный. Отжав этот гвоздик можно было открыть ступеньку, как лючок.

Ни сам Василий Михайлович, ни его мать, Антонида Васильевна, ничего о схоронке не знали. О тайнике знали только несколько большевиков, работавших с Ермолаевым в подполье. Да еще он рассказал о нем уже во время гражданской войны своему ординарцу Егору Демину, когда была угроза захвата города белыми. Василий Михайлович узнал о схоронке случайно, зацепившись за тот самый гвоздик, когда собирался лезть на чердак.

Увидев старые бумаги, Василий Михайлович очень обрадовался — будет чем удивить московского гостя. Нацепил стариковские очки и принялся рассматривать.

При этом самым первым он нашел письмо Егора Демина, в котором тот, обращаясь к Степаниде Егоровне, объяснял, почему, спрятав в ермолаевскую схоронку захваченный у убитого Евстратова дневник, никому о нем не говорил.

Прочитав письмо, Василий Михайлович хотел тут же показать его соседке.

Как-никак послание дочери от покойного отца. Однако, боясь, что бабка Егоровна расчувствуется и разволнуется, не показал, а просто сообщил. Он очень хотел сперва дождаться Никиту.

Младший Корнеев приехал к нему днем, часа в четыре, привез кое-какие продукты. И денег не взял, сказав, что это в порядке гуманитарной помощи от фирмы. Но чаю попить не отказался. Вот тут-то за разговором Ермолаев и поделился радостной вестью о том, что из Москвы «ученый» приезжает, а он ему в «подарок» преподнесет новые документы о Михаиле Петровиче и о кладе.

У Корнеевых уже не спросишь, как они принимали решение, сам ли Сережка додумался похитить старика или решил сначала проконсультироваться с папашей.

Прикинули, что Никита может забрать у старика бумаги и увезти в Москву, после чего сюда нагрянут археологи, которые близко не подпустят к кладу каких-либо посторонних. И решили похитить Ермолаева.

Почему они не решились сразу пристукнуть старика? А потому, что улица тихая и любой шум среди ночи мог привести к нежелательным результатам. Прислал под утро Сережку, который сообщил Василию Михайловичу, будто Владимир Алексеевич попал под машину, состояние почти безнадежное, но он еще в сознании и жаждет проститься с любимым учителем.

Собрался и поехал, думая только о том, чтоб успеть живого увидеть, не опоздать. Даже не смотрел на дорогу, куда везли, слезы глаза застилали… А привезли его в Бузиновский лес, в лагерь мародеров.

Здесь его и спрятали надежно, под полом «штабной» землянки, и допросили без сантиментов, тыча в лицо ствол. Двое Корнеевых и Гера. Даже Серый до последнего дня не знал о том, что в лагере держат престарелого узника.

А чтоб его и вовсе не искали, как и предполагал Никита, переодели в одежду Ермолаева одного из бомжей-мародеров возрастом постарше, убили его ударом кастета в голову, а потом отвезли на Московское шоссе и уже в черте города имитировали ДТП.

Корнеев приехал к Егоровне, чтоб рассказать о трагической кончине ее соседа. Но опоздал. Никита с Егоровной уже побывали у капитана Кузьмина, и тот зафиксировал бабкины показания.