Леонид Влодавец - Мародеры

— Вот Есаул — это да! — сказал Серый уважительно. — Того, конечно, надо бы отправить. Он бы Гере помог капитально. Но там водки мало. Пять пузырей на девять человек взяли…

— Нам и один бы не помешал… — почесал щетину Есаул, очень любивший, когда о его сексуальных талантах говорили в превосходной степени.

— А, пропадай моя телега — все четыре колеса! — заговорщицким полушепотом воскликнул Серый. — В НЗ еще четыре склянки осталось… Раздать их вам, что ли?

— Врешь, комиссар?! — алчно раздув малиновые ноздри бульбообразного носа, пробухтел Есаул.

— Обижаешь, ваше благомордие! Пошли в каптерку! Лысый, а ты чего сидишь?

Серый открыл каптерку, разметал кучу мешков и старых бушлатов, под которыми стоял пластмассовый ящик, где в четырех ячейках действительно стояли бутылки.

— Разбирай! Одна на пару!

В это самое время охранник начал готовиться к роковому прыжку…

Счастливые обладатели «пузырей» вышли из каптерки и тут откуда-то с юго-запада гулко донеслось: бу-бух!!! А потом коротко, звончее: бух! бух! бух-бух-бух! Лысый заорал:

— Это там! Куда Гера ушел!

Есаул, сунув бутылку за пазуху, спросил трезво и строго:

— Что за грохот такой?

— А ты не знаешь?! — окрысился Серый. — Война началась! Немцы с китайцами напали!

— Это на тарзанке, — прикинул невзрачный мужичонка в танковом комбезе и шлеме. — После того, как кто-то не долетел.

— Колись, е-мое, что там за дела?! — заревел Есаул. — Куда этот козел поперся? Чего ищет?!

Серый понял: если все восемь налетят — не отмахаться. Надо свалить одного с первого удара и бить с максимальной жестокостью. Тогда остальные не рыпнутся.

И тут охранник, стоявший у мостика через дренажную канаву, закричал:

— Вода обратно пошла! Мужики! Ручей обратно потек!

— Чего ты мелешь, салабон? — завопил Есаул. — Перепил, что ли?

— Иди сам посмотри!

Серый, радуясь, что от него отстали, побежал со всеми к мостику.

Все сгрудились у калитки и проволочного ограждения. Действительно, течение ручья изменилось: сухие листья плыли в другую сторону.

— Отчего так бывает? — глубокомысленно пробормотал Есаул. — Вода же вверх не течет?

— Поднимается она, — определил ушлый Механик, который всех мозгов еще не пропил.

— Понял я! — взвыл Лысый. — Эти суки, — он ткнул пальцем в Серого, — нас утопить хотели, а сами смыться! Они ж там, на тарзанке, заряд рванули и оползень вызвали! Там берег подмыт, да еще и со снарядами. Метров пять перемычку положили, точно! Здесь воды на два метра будет, а ниже, где мы вкалываем, — четыре с гаком! И хрен убежишь — через трясину…

Серый рванулся к Лысому:

— Ты что мелешь? Я что, сам тонуть с вами остался?!

— Да это ж ты нас из лагеря отправить торопился! — хватая Серого за грудки, рычал Есаул. — Если б мы раньше ушли, небось барахтались бы где-то!

С-сука!

— Не лапай, паскуда! — огрызнулся Серый, сбивая захват ударом сцепленных рук сверху.

Есаул размахнулся и, если б попал, уложил бы Серого в глубокий нокаут. Но тот нырком увернулся и сбоку, замком из двух кистей, хлестнул промазавшего и потерявшего равновесие Есаула по пояснице. Тот улетел мордой в проволоку, сыгравшую роль канатов на ринге, но плохо. Во-первых, колючка разорвала Есаулу щеку, а во-вторых, тушу Есаула не смог выдержать ближайший к нему кол. Бултых!

Кол повалился, и Есаул очутился мордой в канаве, а ногами-в проволоке.

— Убью! — стараясь отскочить подальше от проволоки, заорал Серый, пользуясь замешательством оппонентов. Как он проклял себя за то, что не взял сюда в лагерь хоть одного предмета из той славной кучи оружия, которая была у него в руках несколько часов назад. Хотя бы «стечкин»! Даже если б тот был пустой — разговор пошел бы уже не так. Сейчас его единственным оружием была фига в кармане.

— Зашибешься убивать! — Лысый ловким тычком сшиб караульщика и вырвал у него из рук «помпу». «Ну вот и хана!» — подумал Серый, почти физически ощущая, как волчья картечь, выпаленная из этой дуры 12-го калибра снопом вылетев из ствола, рвет и дырявит его тело в двадцати местах.

— Говори, падла, где деньги, которые вам Хрестный привозил? — приближаясь к отступающему Серому, прошипел Лысый.

И тут Серого осенило.

— Денег надо? — заорал он истошно. — На, жри, Лысятина!

И, вырвав из кармана горсть монет, которую показывал в курилке, изо всех сил швырнул ими Лысому в морду! Тот инстинктивно зажмурился, пошатнулся, а Серый, молниеносно налетев на противника, ударом ноги вышиб ружье и, не давая опомниться, обработал серией крепеньких крюков по роже: справа-слева! справа-слева! Последний, пятый удар Серый махнул снизу в челюсть, и Лысый, раскинув руки, полетел в аут. Хоп! — и «помпа» оказалась в руках у Серого.