Владимир Колычев - Всем женщинам должен [сборник]

Юра снова отправился в дом на улице Кутузова. Там он позвонил в дверь квартиры, из которой просматривался двор со стороны подъезда. Ему открыл сухопарый мужчина с лысиной в обрамлении седых волос. Он настороженно смотрел на гостя поверх роговых очков. Видно, очки для чтения — не для дали.

— Старший лейтенант Плошников. Оперуполномоченный уголовного розыска.

Мужчина испуганно приложил руку к груди:

— С Ромкой? — Он осекся, опасаясь сболтнуть лишнее.

— Ромка — ваш сын?

— С ним что-то? — выдавил мужчина.

— Да нет… Я так понимаю, он у вас не совсем благополучный, — проницательно глядя на мужчину, предположил Юра.

— Так, что вы хотели? — успокаиваясь, произнес хозяин квартиры.

— Хочу, чтобы вы поделились со мной наблюдениями. Двадцать первого февраля примерно в это время… — Плошников посмотрел на часы. Действительно, восемнадцать часов сорок шесть минут. Если, конечно, основной удар был нанесен в это время… — Примерно в девятнадцать часов было совершено преступление. В сорок второй квартире…

— Да, я слышал.

— Слышали, как происходило преступление?

— Да нет, говорили, что Риту арестовали.

— Вы ее знали?

— Конечно. — Мужчина опустил ладонь на уровень колен, показывая, с какого возраста он знал Гаеву.

— Может, вы видели машину, которая стояла во дворе — двадцать первого февраля, в районе девятнадцати часов. Черный «Мерседес», внедорожник.

— «Мерседес»?.. Двадцать первого февраля?.. Да, видел. Я с работы возвращался, смотрю, стоит… Я еще подумал, как такую дорогую машину можно на ночь оставлять. Деньги на машину есть, а на гараж — нет. Лучше уж подешевле машину купить, чтобы на гараж осталось… Правда, потом машина уехала, я еще подумал, что все-таки гараж есть…

— Вы видели, как она уехала?

— Нет, выглянул в окно, а она уже уехала.

— Часто в окно выглядываете? — Именно об этом и думал Плошников, когда говорил о неблагополучном Ромке. Если отец так переживал за непутевого сына, то должен был постоянно высматривать его в окно. Во всяком случае, именно такая мысль мелькнула в голове оперативника.

— Ну, выглядываю…

— И когда машина уехала?

— Ну, если я часто выглядываю, как уж тут упомнить… — мужчина задумался. — Двадцать первого… Это вторник был?.. Да, вторник… Во вторник мы поздно ужинать сели… Хлеба не было… Ну да, я за хлебом ходил. Когда вышел, машины уже не было.

— А вышли когда?

— Ну в начале девятого вышел… В пять минут… Есть хотел, помню…

— То есть в восемь вечера машины уже не было?

— Да вы у Паши спросите. У Павла Васильевича из тридцать седьмой квартиры. Он свой «Ниссан» на это место парковал… Да, двадцать первого февраля. Во вторник. Мы с ним еще поздоровались… Или в понедельник? — Мужчина замер в раздумье.

Павел Васильевич Горобов парковал свою машину двадцать первого февраля в начале девятого вечера. Плошников сам сходил в тридцать седьмую квартиру и лично поговорил с Горобовым. И машину Павел Васильевич парковал, и со своим соседом Бариковым, который за хлебом шел, здоровался.

Значит, уехал Кривичев от Гаевой еще до того, как получил второй, близкий к смертельному, удар. Но саму Гаеву ни Горобов, ни Бариков не видели. И Кривичева не видели. Их жены тоже ничего конкретного сказать не могли.

Обход Плошников продолжать не стал. Когда он закончил говорить с Горобовым, было уже поздно. Тем более полномочий как таковых у него не было. Никто не привлекал его по делу Гаевой, и в пятьдесят третьей квартире он находился по собственной инициативе. В ущерб делам, которыми занимался. Завтра ему об этом напомнят…

Он уже садился в машину, когда увидел Женю. Она шла со стороны остановки, невеселая и задумчивая. В глазах грусть и печаль. А задумалась она так, что прошла мимо него, даже не заметив.

— Не проходите мимо, — сказал опер.

Женя вздрогнула, посмотрела на Юру.

— А-а, это ты! — опомнилась она.

— Я.

— А подкрадываешься чего?

— Я подкрадываюсь?! Я просто стою, как видишь.

— Да? Ну, может быть… А делал здесь что?

— Да вот, жду, на кого напасть… Ты так подумала?

— А если подумала?

— На Кривичева здесь могли напасть, во дворе. Когда он в машину садился. — Юра очертил ногой дугу по земле. — Если кровь здесь была, уже засыпало… А напасть могли…

— Кто?

— Не знаю. Но, может, кто-то видел. Я пока свидетелей не нашел.

— А ты спрашивал?

— А что я здесь, по-твоему, делал?

— Ну, хоть какая-то работа… А куда собрался?