- Ну? - Лесник повернулся к ним голову.
Хван послушно тряхнул пленницу, ткнул ей в шею стволом нагана.
- Давай, пташка, колись! Говори, кто там у вас засел?
- Дед Еремей, - дрожащими губами пробормотала девушка.
- А больше никого?
- Никого, он один живет.
- В натуре, не врешь?
- Я правду говорю! Он уже старенький, ноги едва переставляет.
- Старенький-то старенький, а кусается. - Хван хохотнул.
- Ничего, мы тоже кусаться умеем. - Лесник грубовато погладил пса. - Что, Волк, займешься старичком? У него там, правда, двустволка, но тебя ведь это не остановит?
Волк глянул на хозяина снулым взглядом, и пасть его приоткрылась чуть шире. Ясно стало, что ни двустволка, ни даже граната такого зверя не остановят.
- Погоди, Лесник, у меня идея получше. - Подавшись вперед, Хван зычно крикнул: - Слышь, старпер! Давай кончим по-хорошему. Ты, типа, выходишь с поднятыми руками, а мы твоих баб отпускаем. Договорились?
Ответом ему было молчание. Нимало не смутившись, Хван выкрутил молоденькой девушке кисть. Пленница истошно закричала.
- Слышал, старый? А через минуту мы ее вовсе на куски порвем. - Хван подмигнул дрожащему Шнурку. - Ну, что, Еремей? Может, договоримся? Или будем убивать девочку?
Со стороны чердака послышался скрип. Кажется, открывали окно.
- Не надо никого убивать, я выйду…
- Видали! - Хван довольно улыбнулся. - А вы зверем своим рисковать собирались!…
Первым в выбравшегося на крыльцо Еремея выстрелил Шнурок. Попал в плечо, как и положено скверному стрелку. А далее в ветерана ударили чуть ли не залпом. Старичка отбросило на крыльцо, затылком приложило к ступеням. Запрокинув голову, он заелозил вокруг себя руками, шумно захрипел. Глядя на тощую кадыкастую шею, Волк равнодушно отвернулся.
Несмотря на полученные раны, отряд новоиспеченных мародеров покуражился на полустанке вволю. Даже магические заклинания Горбуньи на этот раз сработали вполсилы. Пару домов по пьяни умудрились сжечь, а мертвого Еремея повесили на березе вниз головой. Дорвались, разумеется, и до женщин, хотя убивать никого не стали. В этой части наставления Горбуньи еще худо-бедно действовали, а потому плененное женское население колонной отконвоировали в лесной лагерь. Никто из захватчиков при этом не пригибал головы, не ежился и не озирался. Урал, конечно, не Сибирь и не Дальний Восток, но мест глухих и жутких здесь также хватало. Оно и понятно, - еще столетие назад здесь простиралась настоящая тайга, а тайге, как известно, законы не писаны. Потому и дал добро на захват полустанка Атаман. Уж ему-то было отлично известно, что в смутные перестроечные времена правителей меньше всего интересуют такие вот заброшенные поселения. Не подлежало сомнению, что когда-нибудь до Облучка дотянется цивилизация с ее милицией и исполкомовскими службами, дотянутся телефонные провода, газопровод и электроэнергия, но пока на дворе было их время. Время диких людей и время полного произвола…
Спросите женщин, и они вам скажут: всякое серьезное дело - будь то покорение мужчины, выход в свет или даже преступление - следует начинать с макияжа. Вот и Мариночка об этом, конечно, помнила. Дорогую роспись на ногтях с личиками известных президентов - от Буша до Саддама Хусейна - она подновила еще с утра, а потому сейчас ограничилась тем, что освежила линию рта, усилила тени от ресниц и лишний раз окропила себя французскими духами. После этого хозяйка преуспевающей туристической фирмы достала из сейфа короткоствольный бельгийский «Феникс» с одиннадцатью патронами и, проверив крохотную обойму, уложила оружие в сумочку рядом с косметичкой. Время еще позволяло и, чуть подумав, она вернулась за рабочий стол, решительно придвинула к себе клавиатуру компьютера. Уж в таких-то вещах она толк понимала. Еще папочка успел ей вбить в голову, что, выходя из дому, в первую очередь надо вспоминать о кирпичах, падающих с крыши. Большой начальник с большим животом и большим окладом приучил ее подстраховываться всегда и во всем. Даже уезжая за рубеж или на работу, он прощался с основательностью умирающего, - слишком хорошо понимал, какая пропасть людишек точит на него зуб. И ведь уцелел - вот что удивительно! В то время, как знакомых барыг, бизнесменов и разномастных супервайзеров отстреливали стаями и пачками, хитроумного папулю так и не тронули. Письма с угрозами и парочка невзрачных покушений - не в счет, - у других дела обстояли значительно хуже. Собственно говоря, вообще никак не обстояли, потому что какие дела могут быть у покойников? Зато и нюх у папочки выработался звериный. За кресло свое он держался с цепкостью лесного клеща, серьезных людей не трогал, в праздники рассылал большим политикам дорогие подарки, резких движений по возможности избегал. Эту самую тактику унаследовала от отца и дочка. Разве что «тронуть» опасного человечка она временами могла - и даже очень.
Читать дальше