Наталья Солнцева - Третий после смерти

Сама Татьяна Савельевна всю жизнь проработала лаборанткой в костровской поликлинике, а теперь вышла на пенсию и решила остаток своих дней посвятить дочери. Муж был намного старше ее, он умер восемь лет назад, когда Машеньке исполнилось двадцать. Татьяна Савельевна поплакала, но отнеслась к этому с пониманием – Варлам был старше ее, имел слабое здоровье: простудился, разъезжая на лошади в стужу и метель по окрестным деревням. Он был хорошим врачом и никому не мог отказать в помощи.

Маша стала единственной отрадой Татьяны Савельевны, которая боготворила ее. Мужчины начали оказывать внимание ее девочке со школьной скамьи. Когда Маша окончила институт и вернулась в Костров, женихи сменяли один другого. Она могла выбрать любого, но отчего-то медлила. Недавно она познакомилась с ученым из Санкт-Петербурга – он приехал в их городок что-то изучать, писать диссертацию.

– Куда ты собралась? – спросила Татьяна Савельевна, любуясь дочерью. – Опять я весь вечер буду сидеть одна?

– Посмотри телевизор…

– Надоел мне этот телевизор, – вздохнула Татьяна Савельевна.

Она говорила это не всерьез, на самом деле радуясь за Машу, что та наряжается, красится, собирается куда-то идти развлекаться. Все правильно – молодым веселье, а старикам покой.

– Руслан зайдет за тобой? – спросила Татьяна Савельевна, имея в виду нового кавалера дочери Руслана Талеева, того самого ученого из Санкт-Петербурга.

– Обязательно. Да вот и он, кажется…

Звонок в дверь заставил Симанскую-старшую поспешить на веранду, чтобы впустить молодого человека в дом.

По капризу судьбы первой с Талеевым познакомилась именно она. Татьяна Савельевна в зимних сумерках возвращалась домой, несла полную сумку продуктов… поскользнулась и упала. Она плохо видела без очков, фонари не горели, прохожих рядом не было, чтобы помочь ей подняться. И вдруг, откуда ни возьмись, возник перед нею молодой представительный мужчина, наклонился, спросил участливо:

– Что с вами? Вам плохо?

Она только захлопала близорукими глазами.

Мужчина помог ей встать, поднял ее сумку, собрал рассыпавшиеся продукты. Пошел рядом, крепко держа Татьяну Савельевну под руку.

– Спасибо… я сама, – робко пробормотала она.

– Нет уж! – весело возразил незнакомец. – Я доставлю вас домой в целости и сохранности. Вы далеко живете?

– Тут, рядом…

Она, конечно же, пригласила его выпить чаю, согреться. Мужчина долго отказывался, но Татьяна Савельевна не отступала. Вежливый прохожий произвел на нее хорошее впечатление.

– Вы ведь не из Кострова? – спросила Симанская, когда они сели-таки пить чай с крыжовенным вареньем. – Приезжий?

– Как вы догадались?

– У нас городок маленький, все на виду.

Слово за слово, они разговорились, познакомились поближе. Оказалось, Руслан Кириллович живет и работает в Питере, а в Костров приехал заканчивать диссертацию.

– Место тихое, как раз подходящее, чтобы засесть за материалы и писать, писать… Я снимаю комнату на Речной улице. Хорошо тут у вас!

– Вы по какой науке? – поинтересовалась Татьяна Савельевна. – Что изучаете?

– Особенности культуры древних славян. Псковская область в этом плане весьма примечательна.

– Женаты, поди? Детишки уже есть?

Она с замиранием сердца ждала ответа.

– Да нет, не успел пока семьей обзавестись, – усмехнулся ученый. – Все недосуг. Работы много. Вот получу докторскую степень, тогда и начну невесту искать.

«Вот бы такого жениха моей Маше! – подумала Татьяна Савельевна, прикидывая, как бы задержать гостя подольше. – Женился бы он на ней, увез в Петербург. Какая у нее жизнь в этой глухомани?»

Руслан Кириллович пил чай, нахваливал варенье, охотно поддерживал разговор… и дождался Машу. Татьяна Савельевна удовлетворенно вздохнула, заметив, как у него загорелись глаза.

– Однако засиделся я у вас, – с сожалением сказал гость, взглянув на часы. – Пора и честь знать.

Он тепло распрощался с Симанскими, у самой двери задержался, поцеловал Маше руку и все не отпускал ее, глядя на девушку потемневшими, горячими глазами.

– Вы приходите к нам, Руслан, – накинув на себя платок и выйдя на крыльцо, сказала Татьяна Савельевна. – Чаю попить, побеседовать. Зима в Кострове лютая, снежная… скука одолеет у печки-то сидеть.

Талеев два дня не показывался, заставил Симанскую-старшую поволноваться. А на третий день – пришел, принес торт и бутылку шампанского, отметить знакомство.

– Никуда ты не денешься, голубчик! – с облегчением шептала себе под нос, крестясь, Татьяна Савельевна. – Маша тебя присушила, я сразу поняла. Это ты для форсу паузу выдерживал, потому что городской, балованный. Ничего, мил человек, будет и на нашей улице праздник!