Алексей Мальцев - Резюме по факсу

Впереди был отпуск, золотые пески, любимая женщина… Я был весел, наивен и глуп, если честно.

А может, всё началось с того самого разговора в конце лета? Вернее, с того неприятного осадка, который остался после него… Могу припомнить всё дословно, разложить по полочкам…

Утро с любимой женщиной. Какой мужчина не мечтает об этом! Когда неосознанным движением натыкаешься на знакомое до боли плечо, едва проснувшимся слухом улавливаешь её ровное посапывание… Она рядом, и ты спокоен.

«У нас настоящий медовый месяц! – мелькает в сонной голове. – Хотя мы даже не расписаны. Утром вместе, вечером и ночью – вместе, расстаёмся только на время работы. Чем не муж и жена!»

Высвободив затёкшую руку из-под шеи Алины, я натянул одеяло до подбородка, попытался снова уснуть, но тут услышал:

– Мне страшно, Федь!

– Тьфу, ты… Зачем пугать бедных российских хирургов! Они и так запуганы донельзя!

– Чем это они запуганы? Что ты несёшь?

– Сплошные реформы, реструктуризации, которые на местах означают одно: сокращения и ещё раз сокращения. То одно, то другое. – Приподнявшись на локте, я заглянул ей в лицо, разглядел катившуюся по щеке слезинку. – А чего страшно-то, если серьёзно?

– Ну, свадьба, знакомство с родителями… Этот страх не осознан, понимаешь? – Алина вдруг вся сжалась в комок. – Давай повременим, а? Я ничего не могу с собой поделать.

Страшно и всё, это в крови. Давай не будем спешить, а?

– Давно у тебя… этот страх?

– Вообще-то недавно… Как ты начал… свадебные разговоры, так он и появился. Но сейчас мне кажется, что он у меня был всегда… На подсознательном уровне. Какая-то неуверенность… Нестабильность, я бы сказала. То есть, то нет.

– Неуверенность в чём? – спросил я так, автоматически, поскольку, если честно, её мнительность меня начала потихоньку «доставать». Ответ обескуражил:

– В том, правильно ли мы поступаем, знакомясь с родителями, – разъяснила она, будто отличница двоечнику пройденный материал. – Я имею в виду моё знакомство с твоими родителями. Что-то подсказывает, что надо повременить.

Слишком всё банально… Ты ещё сватов придумай заслать…

Вот посмеёмся-то!

Я ничего не понимал. После такой ночи! Задремали мы под утро, практически до пяти часов «оттягивались по полной», дважды в душ ходили, даже простынь сменили… Мы были единым целым. Несколько часов назад! И вдруг сейчас…

Страх, видите ли!

«Обыкновенная бабская блажь, не более. Повременить, в принципе, можно. Знакомство с родителями, оно никуда не денется» – подумал я в тот момент, а вслух произнёс успокаивающее:

– Подожди, вот слетаем в Болгарию, и ты всё по-другому…

– Слетать-то слетаем, – перебила Алина, поднимаясь с кровати во всей своей обезоруживающей наготе. – Но будет ли по-другому… Не уверена. Всё, мне пора на работу.

С этими словами она выскочила из спальни.

Мы встречались к тому времени уже полгода, о поездке в Болгарию я начал разговор ещё весной. И сегодня наконец последний рабочий день и у меня, и у неё. Отпускные на карту перечислены, путёвки в кармане…

– Федюнчик, кофе остынет, не разлёживайся! – донеслось с кухни.

Я вскочил, натянул трусы и, пошатываясь, прошлёпал в ванную. Контрастный душ – то, что приводит меня в чувство по утрам второй десяток лет. Растеревшись полотенцем, я вышел в прихожую в надежде чмокнуть любимую на дорожку, но вместо этого различил стук её каблучков по ступенькам.

На работе в тот день всё протекало до жути банально: парочка плановых операций, одна экстренная, посмотрел старушку с варикозом, прооперированную накануне… Возвращаясь с утренней линейки [1] То же, что и оперативка. , встретил в поликлинике своего бывшего руководителя секции по пулевой стрельбе Льва Митрофановича Паскаря. Он был старше меня лет на десять, выглядел молодцом – сухой, поджарый.

Взяв меня под руку, Лев Митрофанович тихо поинтересовался:

– Объясни мне, Фёдор, как на духу: что такое болезнь… Паркинсона? С чем её едят? Слышал, какой-то американский актёр ею заболел.

– Точно, заболел, – кивнул я, тщетно пытаясь припомнить, когда в последний раз видел своего тренера по стрельбе. – Майклом Д. Фоксом его кличут. А суть болезни в том заключается, что прекращается выработка одного гормона… противосудорожного, и у больного начинают трястись руки… А потом и ноги, и голова.

– И что, никакого чудодейственного средства нет? – не отставал Паскарь, фактически проводив меня до ординаторской.