Александр Надеждин: Жизнь наоборот

Сегодня англичане гордятся тем, что они основатели «Бокинга», но они заблуждаются. Я и только я основал этот вид спорта и нарек его по-русски – «Копытингом». Надо будет предложить олимпийскому комитету новый вид двоеборья: игра в пул и, прыжок в высоту через тюремные заборы с кием и «Джампером» и назвать его «Бикопытингом».

Итак, я перепрыгнул, встал устойчиво на ноги, сняв предварительно копыта, осмотрелся – все спокойно. Автомобиль стоял сразу за углом, ровно урча стапятьюдесятьюсильным мотором. Еще час – и я был на аэродроме. Самолет со всеми полетными заданиями уже был готов к взлету. Оставалось забраться в его кабину и спросить разрешения на рулежку и взлет. Да, чуть не забыл, по паспорту я был поляком, по имени Вацлав Лыщинский, и маршрут пролегал прямо в Польшу. Насладившись полетом, я сел под Варшавой…

Путь на родину был недолгим.

Теперь я, Александр Надеждин, авантюрист, в хорошем смысле этого слова, со множеством профессий в кармане, с позитивным взглядом на туманное будущее в стране побеждающего капитализма. А прыжками в высоту я больше не увлекаюсь.

Иногда мне позванивают из Голландии, приглашая досидеть положенный срок, но я никак не соглашаюсь, помня о других странах, где меня с нетерпением ждут, как я уже говорил, примерно на 25 лет и 60 на выходе – это возраст выше средней продолжительности жизни в России. То есть, нет никакого смысла.

Да, чуть не забыл. Вас наверняка удивит, что мне звонят и разговаривают со мной на тему досидки, а не поручают нашим интерполовским ментам взять меня и препроводить? Меня это тоже тревожило. Но потом я разобрался: преступление, которое я совершил в тех развитых западноевропейских странах, по их градации не подходит на всемирный розыск. И еще – в Голландии есть довольно-таки странный закон: за побег сроков не добавлять. Приходи, здоровайся и досиживай. Можешь еще раз сбежать в свое удовольствие и снова вернуться в родную тюрьму. Гуманисты.

Что касается моих миллионов и ресторанов, то они остались навсегда в Нидерландах. Ничего, еще заработаю.

Так я думал тогда – до того злополучного дня…

Наш знакомый мыслитель еще раз напомнил, что даже если тебя ждет опасность, то ты все рано, как мотылек будешь лететь на свет, невзирая на высокую температуру лампы:

Так и получилось.

21:16 21 августа 1997 года, четверг

До этого злополучного дня я был, как я уже говорил, обыкновенным гражданином страны, которая дала мне место жительства, но денег в желаемом количестве упорно давать отказывалась. Я, избалованный своими голландскими миллионами, ныне надежно законсервированными в амстердамском банке, с трудом распоряжался тем мизером, которым меня снабжала родная страна, поэтому всячески изворачивался, чтобы хоть как-то подсластить себе и своим родным жизнь. Кем я только не работал! Моя трудовая книжка читалась кадровиками как занимательный роман с офигительным сюжетом. Мой друг Палычстарался мне помочь, но его усилия сводились лишь к нахождению очередного проекта, который через некоторое время лопался как мыльный пузырь после посещения моей конторы ребят с тупыми выражениями лица и блестящими черепами. Я злился, ругался – но про себя. Знал по опыту и из достоверных источников, что первичное накопление капитала в стране, где власть делает вид, что она власть, может стать твоим надгробием с нравоучительной эпитафией «Ты мечтал о больших деньгах – домечтался!» Короче, деньги были вокруг, их хватали все, кто мог себе это позволить, но не у всех эти деньги вместе с жизнью оставались при себе, поэтому я вел себя осторожно и предусмотрительно: на рожон не лез, свои зубы никому не показывал. Я ждал своего часа и своей удачи. И уже наметил себе денежную жилу, которую мог бы без головной боли разрабатывать, но что-то меня сдерживало. Толстое лицо премьера Гайдара, его хитрая улыбка, рыжие кудри Чубайса меня очень смущали, поэтому я потиху выкупал приватизационные чеки у жаждущих опохмелиться и отдавал своему другу для вложения их в кусочек государственного имущества, от которого само государство решило отказаться. К 1997 году в моей копилке уже лежало несколько заводиков и нефтяных вышек, но я об этом помалкивал, а мой друг и компаньон, заинтересовавшись компьютерами всерьез, умело манипулировал моими активами, пряча истинного владельца от любопытных глаз рэкетиров, рейдеров и прочих разбойников с большой дороги.