Ольга Лаврова - Дело третье - С поличным

Кибрит.Пал Палыч, не все сразу! Задвижка у химиков. Исследуют степень окисления по часам, длинная история.

Знаменский (берет листок с вычерченной Кибрит схемой, снова разглядывает) .Есть идея: вывезти Силина на склад. Пусть покажет, как он якобы действовал. Понимаешь?

Кибрит.Понимаю… Когда?

Знаменский.Если завтра в три, в три тридцать — сможешь?

Кибрит заглядывает в настольный календарь. Входит Томин.

Томин (весело) .Вероятно, я некстати? Профессиональное качество. Вся наша клиентура считает, что угрозыск появляется некстати.

Знаменский.Хорошие новости по делу? Или просто радуешься жизни?

Томин.Радуюсь, Паша. Законом не запрещено.

Знаменский (смеется) .Ладно, валяй… Что скорняки?

Томин (с сожалением) .Как ни странно, каракулевых шуб не ждали. Даже ни малейшего слушка, что может появиться такой товар. Вот соболей кто-то обещал привезти с севера…

Знаменский (ничуть не удивлен; сообщение Томина, видимо, лишь подтвердило какую-то его догадку) .Не ждали… характерно.

Томин (оживленно) .Но зато пришли материалы из бывшей колонии Степана Корнеича Силина. Кстати, среди друзей он зовется просто и скромно — Комод. (Достает семь фотографий, развертывает в руке веером, как карты.) Вот его тамошние приятели. Этот еще сидит. Этот сидит. (По одной бросает фотографии на стол.)

Кибрит.Ой, какой мрачный тип.

Томин.Этот вышел год назад, работает на заводе в Брянске. Этот освободился только что, пока не трудится, но прибыл на место жительства под Киевом. Остаются трое — в принципе возможных. Старый вор Захаркин — рекомендую. (Показывает фотографию.) Года два как в воду канул. Не прописан, не зарегистрирован, не задерживался.

Знаменский.И ни в одной картотеке?

Томин.Нет. Этот — Митька Фрукт, карманник. Отбыл срок, с прошлого лета живет в Москве у матери. Работает шофером и даже женился.

Знаменский (быстро) .На какой машине ездит?

Томин.Слушай, я получил эти фотографии и выписки из личных дел полтора часа назад!

Знаменский.Ладно, молчу. Последний?

Томин (держа в руке последнюю фотокарточку) .В прошлом «домушник», аферист, всего понемножку. В колонии стал активистом, получил специальность слесаря.

Кибрит (заглядывая через плечо Томина) .Глаза неглупые.

Томин.Кличка «Химик». Этот, возможно, тоже в Москве. Митька Фрукт писал одному в колонию, намекал: «Будешь в столице, затекай на Преображенку пиво пить. Старого знакомого встретишь».

Кибрит.Кроме фотографий у тебя есть приметы? Рост, телосложение?

Томин.Спрашиваешь!

Кибрит.Прелестно. (Разыскивает в шкафу фотографии следов у склада, затем достает таблицы для определения комплекции человека по следам. Садится за стол и принимается что-то вычислять.)

Знаменский.Саш, по чьей инициативе Силин был принят в эту компанию? (Указывает на фотографии, присланные из колонии.)

Томин.Может, ты лучше спросишь у Силина?

Знаменский.Не ехидничай. Надо быстро выяснить, кто из них мог играть для него роль покровителя.

Кибрит (удивляется между делом) .Силин нуждался в покровительстве?

Знаменский.Представь себе.

Томин (еще раз перебирая фотографии) .Самый влиятельный был, пожалуй, «Химик». Как говорится, в большом авторитете.

Знаменский (подсаживается к Кибрит) .И что получается?

Кибрит.Кручусь на полупустом месте — походки нет, длины шага нет. Только размер и глубина следа. (Томину.) Я могу примерно вычислить рост и вес. Сверим?

Томин.Минутку… (Листает записную книжку.) Захаркин… «Химик»… «Фрукт»… (Закладывает пальцами нужные странички.)

Кибрит.У меня выходит рост — около ста восьмидесяти. Вес — семьдесят пять — семьдесят шесть килограммов.

Томин.Веса у меня нет, есть рост и телосложение.

Знаменский.Для семидесяти пяти килограммов он высоковат.

Томин.Значит, тощий. Читаем… (Обращается к записной книжке.) Захаркин. Телосложения худощавого, но ростом не вышел — сто шестьдесят пять… «Химик». Телосложения худощавого, рост сто восемьдесят один см… Наконец, Митька Фрукт. Телосложения атлетического.