Владимир Колычев - Это месть, детка!

– Мою мать тоже убили по его приказу.

Артем вздохнул, достал из бара бутылку виски, плеснул в бокал и спросил:

– Будешь?

Лена закрыла глаза. Она не хотела поминать человека, который обрек ее с братом на тяготы и лишения.

– А я помяну. Все-таки он был моим отцом. – Артем выпил, налил еще и заявил: – Твой отец тоже был бандитом.

– Не смей так говорить! – вскинулась Лена.

– Там у них волчья стая была. Моего отца они загрызли. Он знал, что его хотят убить, подставил под пулю Сергея, своего брата-близнеца. Но у судьбы есть склонность к иронии. Она посмеялась над ним. Но волки-то остались. Их пришлось вырезать. Мой дядя стал волкодавом. А вы его чуть не убили, – проговорил Артем и укоризненно покачал головой.

– Когда погиб твой отец?

– В двухтысячном.

– А мой – в девяносто девятом. Это установленный факт. – Лена ожесточенно глянула на него.

– Сергей Антонович не стал бы убивать твоего отца.

– Я знаю. – Лена опустила голову, чуть помолчала и пояснила: – Работала с ним. Видела, какой он. Да, строгий, жесткий. Но не жестокий. И справедливый.

– Но ты все равно собиралась его убить.

– А если я всю жизнь к этому готовилась?

– Как же именно?

– А сама жизнь меня готовила. Ты знаешь, как мы жили? Нет! Мы существовали. Брат матери нас приютил, дядя Слава. Он с женой в доме жил, а мы с братом – в сарае. Когда дождь шел, тазики подставляли, чтобы не залило. Крышу не починишь, потому что там все гнилое. Дядя и его жена постоянно пили, а мы с Костей ходили попрошайничали им на бутылку. Потом братец на работу устроился, вагоны разгружал. Ничего, выдюжили! И не спились! А все почему? Потому что у нас цель была. За отца отомстить. Жили, готовились…

– И все зря?

– Почему зря? Не было бы цели, может, и не выжили бы. Спились бы или подсели на наркоту. А я еще и по рукам могла пойти. Тетка все клиентов мне подыскивала. Дескать, от тебя не убудет, детка. Дядя Слава ей, мол, не надо, а она ему: «Заткнись, придурок». Особенно плохо было, когда Костя в армии служил. Ничего, выкрутилась. По рукам не пошла. Потом Костя вернулся, мы уехали, он квартиру снял, на работу устроился.

– Кто стекло подпилил?

– В кабинете у Матвеева? Костя. Но я ему помогала. Без меня он не смог бы попасть в кабинет.

– Но попал. Он подпилил стекло, а ты должна была вытолкнуть отца из окна.

– Должна была. Но уже не хотела. Я ведь в университет поступила, на хорошую работу могла потом устроиться. А Костя настаивал. Да, я могла бы вытолкнуть твоего отца из окна, собиралась сделать это. Но нас опередили. Совсем чуть-чуть. Может, это судьба?

– Ты выбросила из окна киллера. Его дружки открыли на тебя охоту. Хороша судьба.

– Но ты же меня спас, – сказала Лена и улыбнулась легонько, одними губами.

– Знал бы я, за кем бегаю!..

– Теперь знаешь.

– Знаю. И все равно везу тебя к себе. Под домашний арест.

– Мне нужно позвонить.

– Костя пусть приходит, – сказал Артем и пожал плечами.

– Зачем? – Лена подозрительно глянула на него.

– А чтобы он кого-нибудь грохнул!

– Не смешно.

– Не смешно, – согласился он. – Но уже и не кисло. Потому что разобрались. Или ты не веришь в невиновность Сергея Антоновича?

– Все может быть.

– Значит, не веришь.

– Вдруг ты делаешь ошибку, второй раз наступаешь на те же самые грабли?

– Позвоню отцу, скажу, чтобы не приходил ко мне.

– Отцу?

– Я уже привык его так называть. Да и вырастил он меня. Сергей Антонович, в общем-то, и есть мой отец. Но все равно обидно.

– Что обидно?

Артем ничего не сказал. Да, ему обидно было за отца, которого убили. За то, что его похоронили в тайной могиле под чужим именем. Да, он был бандитом и убийцей. Но все-таки Михаил Матвеев – его отец. Обидно за него до скрежета в душе. Только он не станет говорить об этом Лене, которая его так ненавидит. Нет желания слушать гадости о своем отце. О мертвом или хорошо, или никак.

Он снова взял бутылку, плеснул себе в стакан.

– И мне, если можно, – попросила Лена.

Парень кивнул, достал чистый хайбол, налил ей, подал орешков и шоколадку.

Она выпила, зажмурила от горечи глаза да так их и не открыла.

Артем откинулся на спинку кресла. Слова у него закончились, а мысли оказались такими тяжелыми, что не было никакого желания прокручивать их в голове.

Организацию, которую создал Гравер, можно было сравнить с островами, связанными между собою мостами. С исчезновением Гравера некоторые из них пропали из виду. А если бы Макс вообще не владел ситуацией, то исчезли бы все. Но он кое-что знал, поэтому смог связаться с тремя такими островками.