Инна Тронина - Их «заказали» в кафе

— Этот-то кому нужен?! — изумился Артур, взъерошил пальцами чёрные жёсткие волосы. — Я понимаю, что застрелившийся шеф Арнольда — величина, влиятельный деятель бизнеса. От него многое зависело. А печник? Кирпич, что ли, из трубы камина выпал? Из-за чего могли начаться разборки? Кому он всерьёз мешал жить? Мне кажется, что всё гораздо проще. Жена ушла, мужик спился. В таком состоянии, да ещё в депрессии, можно угореть. Или сгореть, заснув с сигаретой в зубах. И никакого криминала. Шесть лет назад я едва не стал жертвой такого вот одинокого безнадёжного запоя. Но у меня сгорели только одеяло и подушка — даже пожарных не вызывал.

Тураеву не терпелось остаться в одиночестве и всё хорошенько обдумать. В то же время он не мог позволить себе обидеть давнего друга и дорогого гостя.

— Я тебя о многом не попрошу. — Голланд понял, что перешёл границы дозволенного и нагрузил Артура сверх меры. — Пробить два телефончика можешь? Скорее всего, они питерские, но на всякий случай проверь и Москву. Мне Кирюхину записную книжку отдали. Там куча номеров, но семизначных — только два. Вот они.

Александр достал из бумажника листок, положил перед Тураевым. Тот мельком взглянул и еле заметным кивком дал понять, что номера проверит.

— Железнов когда-нибудь бывал в Москве? Имел здесь знакомых?

— По-моему, нет. Главный упор делай на Питер. Я хотел сегодня показать их Верке — вдруг что-то знает? Не вышло.

— Ничего, если питерские — тоже пробьём. Сам что думаешь?

— Один-то номер, наверное, Юлии, первой жены Кирилла. Они с сыном Павлом живут в Гавани Васильевского острова. А вот насчёт другого — полный мрак. Судя по всему, номерок из того же района. Как только ты начисто исключишь Москву, я займусь Питером. Не возражаешь, если мы сейчас поджарим яичницу с луком?

— Буду только рад. Ты надеешься найти разгадку в этих телефонах?

— Найти — не найти, а приблизиться к ней надеюсь.

Александр занялся приготовлением своего любимого блюда. Артур сидел неподвижно.

— Когда ты в последний раз видел Кирилла живым?

— Да в тот же день, двадцатого августа. Он как раз моей соседке «голландку» сложил. Мы присутствовали на празднике по этому случаю. Уже сильно набравшийся Кирюха торжественно зажигал дрова. А утром двадцать первого числа из соседнего посёлка явилась следующая заказчица. Я ведь говорил, что график у Железнова был, как у премьер-министра. Той мадам потребовался камин в английском стиле, и она собиралась с утра закупить материалы для нового шедевра. Дверь в дом Железнова была открыта. Клиентка вошла и чуть не упала в обморок. Кирюха сидел в кресле перед своим шикарным камином, в коричневых изразцах и барельефах. Сидит, значит, мужик в кресле, а лицо у него синее, перекошенное. На подбородке пена, и сам весь в дерьме.

Голланд два раза сглотнул комок, но справиться с эмоциями не смог.

— Налицо все признаки отравления, в камине — остывшие угли. Знаешь, те, на которых синие язычки танцуют. Клиентка сразу же милицию вызвала, да и самой медицинская помощь потребовалась. Сильнейший стресс — сам понимаешь…

— Я сразу могу сказать, что Вера ни в чём не виновата, — без тени сомнения заявил Артур. — Не знаю, почему она так относится к бывшему мужу, что послужило причиной ухудшения её здоровья, но подозревать её нет никаких оснований. Ты говорил, что на разводе настаивала Вера? Если бы она хотела прикончить мужа из корыстных побуждений, разводиться перед этим не следовало. Или надо было делить совместно нажитое имущество. А тот вариант, что имеет место быть, самый невыгодный для дамы. Теперь она ни на что не имеет права. И, судя по всему, никакими правами не интересуется. Не появись ты в Москве, Вера никогда не побеспокоила бы тебя. Думаю, что и с семьёй Железнова она не пытается связаться.

— Да, действительно, не пытается, — задумчиво согласился Голланд. — Но ты рассматриваешь корыстный мотив. А если не из корысти?.. Всякое ведь бывает между супругами…

— Ты думаешь, из ревности? Это могло произойти тогда, весной, но не после официального развода. Ведь, как я понял, по-серьёзному никакой новой женщины у Железнова не было. К кому же ревновать?..

— Пока ни фига не понимаю, — признался обескураженный Голланд. — После развода с Юлией Кирилл обещал заботиться о Пашке вплоть до совершеннолетия. И Верка против поездок мужа в Питер не возражала. Сначала они жили в так называемом «гражданском браке», но год назад расписались и обвенчались. С тех пор Кирюха побывал у сына раза три. В мае этого года он опять отправился на праздники к Пашке, и Верка ожидала его с нетерпением. Весь посёлок завидовал счастью Железновых. И, видно, кто-то навёл порчу. Кирюха ещё не вернулся, а Верка вдруг экстренно легла в больницу на аборт. На шестом-то месяце! Более того, немедленно подала на развод и уехала в Саратов. Процесс проходил без её участия. Она не могла больше видеть Кирюху. Три месяца он прожил без жены, и всё время пил. И я, признаюсь, сколько ни пытался, так и не смог вытрясти из него, что же между ними произошло. Потом долго рылся в его вещах, нашёл вот эту книжечку…