Инна Тронина - Птенцы «Фламинго»

Но ещё до того надо дать возможность Звягину убить Хуторова. Кровь младенца должна брызнуть на изверга, чтобы Фаина Адельханян наконец-то заснула спокойно. Несчастная женщина не должна пострадать в чужих разборках, поэтому главное случится потом. Только бы найти в себе силы встать, подняться, удержаться на ногах, а не смотреть на Володьку снизу, как побитая собака. Надо встретиться только так — зрачки в зрачки. У Звягина будет время, чтобы всё понять и заново пережить.

Аня через арку выехала на кухню, открыла холодильник, достала апельсин, решётку с кубиками льда. Из шкафчика вынула две бутылки — красного вина и вишнёвого сиропа. Подумала немного и добавила пакет грейпфрутового сока. Ей хотелось что-то сделать, например, любимый коктейль. Аня часто готовила его, возвращаясь из фитнесс-центра «Малакка», и потому сейчас хотела выпить его в последний раз.

Она чистила апельсин и чувствовала боль в сердце, в руке. Неужели испугалась? С ума сойти! Так хотела уйти красиво, и вот теперь… уже не хочет? Так же ломило за рёбрами, когда Аня впервые в жизни собиралась нырнуть в прорубь, прыгнуть с парашютом, раздеться перед камерой. Да много чего она поначалу боялась, только другим своего страха не показывала. И потом казалась очень смелой, дерзкой, даже нахальной.

Но откуда эта боль? Аня бросала лёд в бокал, закусив губу и боясь потерять сознание. И вдруг радостно улыбнулась, поняв, что сердце здесь ни при чём, и ничего страшного не случится. Грудь болела от прилива молока — в это время Аня всегда кормила Машеньку.

Бедная, маленькая девочка, теперь я предаю и тебя! Ведь живут же инвалиды, причём подолгу, а я не выдержала. Не стоит Звягин твоего сиротства… Пусть живёт, и я буду жить. Ради тебя, Марютка, Марийка, Маруся!

Значит, впервые в жизни Анна Бобровская малодушно покинет поле боя вместо того, чтобы взглянуть опасности в лицо. Не прошло и года, а силы уже кончились. Аня пытается обмануть и себя, и Всевышнего, и других людей, когда, по сути дела, кончает жизнь самоубийством. Но кончает хитро, вынуждая другого человека убить себя. Почему же? Ведь сегодня в оранжерее все пути могут пройти мимо. Вот, например, в Испании, на побережье Коста Дорадо, тоже было очень страшно. Таких аттракционов не было больше нигде в мире, и Аня с бешеной скоростью носилась по горкам и по петлям. Аттракционом можно счесть и сегодняшнюю засаду в оранжерее…

Аня пила свой обожаемый «Красный апельсин», смотрела на часы и массировала грудь — для того, чтобы немного успокоиться, остыть. А потом, откинув голову и зажмурившись, снова принималась плакать.

Так в бой не ходят. Надо принять окончательно решение. Ещё не поздно остаться дома. Но шанс, о котором Аня так долго просила Провидение, больше не представится. Да, она останется жить, но всё время будет помнить, как струсила и отступила… Нет, ни за что! Надо прыгнуть и в эту прорубь.

Аня застегнула расшитую бисером сумочку без ручек, с которой когда-то плясала на палубе прогулочного теплохода в волшебную ночь выпускного. Оттуда она недавно достала ожерелье и серьги. Вспомнила их компанию — рыжую, зеленоглазую Оксану Бабенко в платье-коктейль с букетиком фиалок у плеча, черноволосую смуглую Верку Потягаеву в красном наряде с блёстками и узкой длинной юбкой. Верка погибла ещё в девяносто третьем — убил клиент в борделе. И из пятерых парней, самозабвенно оравших песню Окуджавы, в живых осталось двое. Повезло Антону Стороженко и Женьке Мухину. Из несчастливых один погиб в автокатастрофе; другого, бизнесмена, застрелили конкуренты; третий вскрыл себе вены из-за несчастной любви.

Аня протянула руку и включила приёмник. Пел «Несчастный случай» — очень кстати. Раньше она любила так гадать — задавала вопрос и включала радио или телевизор. К удивлению, полученные ответы часто оказывались верными.

Что как бы готов бы раздать все долги

И с чистой душой откинуть коньки…

Всё правильно. Ну, её, эту жизнь, на фиг, как поётся в песне! Надо допить коктейль и сполоснуть бокал. Наверное, в последний раз.

Выключив радио, Аня поехала на коляске в комнату за лёгкими алюминиевыми костылями. Закусив губу, повисла на них и вспомнила, как впервые сделала такую попытку. Ещё в подмосковной клинике, прошлым летом, когда врачам казалось, что случай не очень тяжёлый, и надо попробовать научиться ходить.

Но Аня потеряла сознание, чуть не упала на пол, и лишь чудом у неё не случился выкидыш. Врачи категорически запретили тренировки и отобрали костыли. Аня орала благим матом, плевалась. Придумывала зверские казни не только Звягину, но и врачам, которые за такие-то деньги ничего не могут сделать. У Ани помутился рассудок, и она решила ночью удавиться. Чёрт с ним, с ребёнком, — всё равно не доносить. Или уродом будет, что ещё хуже…