Инна Тронина - Птенцы «Фламинго»

— И может состояться ещё одно. — Аня усилием воли заставила себя говорить жёстко, властно, без скидок на состояние Вероники.

— Тебе знакомо такое имя — Владимир Звягин? Вениамин говорил что-нибудь о нём?

— Нет. — Вероника ответила сразу. Потом, отпив глоток кофе, ещё немного подумала и подтвердила: — Нет, никогда я от Веника про такого не слышала. Хотя, конечно, не поручусь, что знаю всех его приятелей.

Вероника называла Хуторова Веником — полунежно, полунасмешливо. Но сейчас это имечко прозвучало неуместно, и Вероника поняла это.

— Он не приятель, Рона. Он — киллер. — Аня смотрела своей гостье прямо в зрачки, и та подалась назад. — А про Владимира Солода слышала? Наверное, да.

— Про Солода? Конечно! Это бой-френд нашей Беатрис. Он несколько раз заезжал к нам и был всем представлен. Вениамин с Володей на бильярде пару партий скатали. Говорят, Солод имеет отношение к фармацевтической промышленности. Не Брынцалов, конечно, но всё-таки…

— Рона, он никакого отношения к фармацевтической промышленности не имеет. Лекарства он принимал разве что в психиатрической больнице, куда попал на принудительное лечение за причинение тяжких телесных повреждений, повлёкших за собой инвалидность потерпевшей. — Аня горько усмехнулась, и Вероника всё поняла.

— Но причём здесь Веник-то? Тот тип в тебя стрелял, правильно? И ты увидела его в нашем клубе? Мне дальше не сообразить, извилины заплелись. Говори прямо, не щади. Хуже уже не будет. Ну!..

— Звягин, живущий в настоящее время по документам Солода, в марте прошлого года стрелял в меня. На том самом месте, где ты сегодня припарковала машину. Но не об этом я хотела тебе сказать, когда просила приехать. Владимир Звягин — киллер высочайшего класса, который часто выезжал для выполнения заказов за рубеж. Разумеется, работал он и в России. Раз на Хуторова столько раз покушались, значит, он имеет непримиримого и упорного врага, который вряд ли оставит попытки довести начатое дело до конца. Эти люди или этот человек имеют выход на Звягина. Значит, они пользуются знакомствами в спецслужбах и располагают большими средствами. Второе необходимо для того, чтобы оплатить его услуги, подготовку, молчание врачей и охранников в больнице. А первое помогло выцарапать Звягина из закрытой психушки. Рона, я заявляю со всей ответственностью — Звягин ни разу в жизни не промахнулся. Меня он хотел только искалечить, поэтому и прицелился в поясничный отдел позвоночника. Он попадает в муху с трёхсот метров. У него великолепное зрение и очень твёрдая рука. Даже сейчас, после СИЗО и психушки, он в отличной форме. Я сама, лично оценила это пятнадцатого февраля в оранжерее. По твоей просьбе я ждала Хуторова и сидела в кресле у стеклянной стенки. Звягин, выбравшись из будуара Беатрис через маленькую дверцу, вошёл в оранжерею. Он не заметил меня, иначе не оставил бы в живых. А я сидела за пальмой и наблюдала за ним. Ясно одно — Звягин интересуется Хуторовым. Смотрит на него, как зверь на добычу, — холодно, азартно и жестоко. Не знаю, был ли Звягин вооружён в тот момент, но могу поклясться в одном — рано или поздно пистолет у него появится. Володька и так слишком долго наблюдает за Хуторовым. И Беатрис, я уверена, во всём ему помогает. Персонал «Фламинго» тоже в курсе, иначе будуар не устроили бы около оранжереи. То, что Вениамин до сих пор жив, — уже чудо. Но нельзя вечно испытывать судьбу. Поэтому я решила предупредить тебя, Рона.

— Нетти, ты не ошибаешься? Солод и Звягин — действительно одно лицо? Не может быть, что они просто похожи? — Веронике не хотелось верить в плохое, и она старалась найти какое-нибудь приемлемое объяснение тому, о чём сообщила Аня. — Неужели твоего Звягина вот так запросто вытащили из режимного учреждения? И только ради того, чтобы замочить Хуторова?..

— Ошибки быть не может. Это он, мой давнишний любовник. Да что там — гражданский муж! — Аня торопливо потёрла ладонью сведённую болезненной судорогой щёку. — Когда мы сидели в ресторане «Фламинго» ещё с покойным дядей Юзей, я узнала Звягина. Это было в начале января. Он с Беатрис, а с ними ещё одна парочка, ужинали через стол от нас. По счастью, он-то тогда меня не заметил! Я спросила дядю Юзю, кто этот мужик, и услышала имя — Владимир Солод. Я видывала его на свету и в темноте, голого и обмундированного, пьяного, как свинья, и трезвого, как стёклышко. Я ошибиться не могу — это он! Можешь мне не верить, твоё дело. Но обязательно скажи Хуторову, чтобы больше не ходил в клуб. У него, наверное, есть семья, дети. Может, родители ещё живы. Ты потеряла сына, так не допусти, чтобы погиб ещё один человек. Да, ты пострадала из-за него. Но Вениамин-то ни в чём не виноват! Он не знал, что его машина взорвётся. Или… — Аня вдруг запнулась и схватила Веронику за ледяную руку. — Или ты думаешь, что Хуторов кому-то действительно всерьёз задолжал? Не скрывай, расскажи, если знаешь! Мне кажется, что ты не сильно боишься за своего Веника. Да, я помню про Даню. Но, в то же время, не думаю, что тебе полностью безразлично, останется в живых твой спонсор или нет. Ведь тебе нужны деньги — для себя, для мамы. Тех, что, возможно, заплатят за Даню, маме за ранение, на жизнь и лекарства не хватит. Без Хуторова тебе в любом случае будет хуже, чем с ним. Но ты странно безразлична к моем словам. Не веришь? Считаешь, что я пугаю тебя? Неужели я произвожу впечатление сумасшедшей, способной попусту запугивать тебя теперь? И с какой, интересно, стати? Рона, я отвечаю за каждое своё слово. Да, это Звягин — суперкиллер, терминатор, если на то пошло. Да он без пистолета, одним пальцем человека прикончить может, если ткнёт в нужное место. Сейчас этот кадр следит за Хуторовым. Продолжается всё более месяца. Очень возможно, что на днях приговор приведут в исполнение. Рона, мне кажется, ты знаешь, ЧЕЙ это приговор. Может, Вениамин тебе рассказывал о своей прошлой жизни? Ведь ты случайно стала жертвой одного из тех покушений. Вы не могли не обсуждать эту тему. Не бойся меня! — Губы Ани дрожали, и на длинных, не накрашенных ресницах повисли слёзы. — Ты в курсе, это точно. Не молчи! По крайней мере, ты точно о чём-то догадываешься. Не обижайся, но у меня сложилось впечатление, что после гибели сына ты стала хуже относиться к «папику». А ведь он к обрушению купола никакого касательства не имеет. Вот это меня удивляет! Получается, потерю ноги ты простила ему с лёгкостью, а вот сейчас возненавидела его. Или я не права?..