Инна Тронина - Птенцы «Фламинго»

— Надеюсь, что Вовчик на сей раз не проколется, — согласился плейбой. — Хватит того, что он устроил в марте. Терминатор хренов! На нём за юридическую помощь висит крупный долг, который следует отдать. А для этого нужны средства, и Вовчик будет стараться. Всё-таки оплошал он весной, сорвался — наверное, гормоны взыграли. Приревновал свою… подругу… и на всю жизнь её изуродовал. Еле удалось отмазать его от тюрьмы, вывести на «дурку» и поместить сюда, чтобы удобнее было добираться. На зону и в изолятор нас, может, и пустили бы за бакшиш, но никогда не позволили бы забрать Вовчика с собой. Мы вошли в его положение только потому, что профи такого уровня — на вес золота. Дали шанс исправиться, доказать профпригодность и верность. Ошибившись сейчас, Чёрный Аист потеряет всё. И он знает об этом…

— Я уже обращалась за помощью к нескольким специалистам, — Фаина говорила ровным голосом, будто речь шла о врачах или портных. Но женщина имела в виду специалистов совсем другого рода. — Все они меня подвели. Будучи совершенно мирным человеком, кандидатом технических наук, я занялась бизнесом только для того, чтобы оплатить их услуги. Но, как видно, судьбе было угодно до сих пор смеяться надо мной и моим горем. Володя, я уверена, что вас не зря учили в той школе, и вы выполните задание. Я знаю, что такое Центр на Гоголевском, и потому надеюсь на вас. У меня уже не осталось никаких сил — ни физических, ни душевных. Двенадцать лет я думаю только о том, как отомстить за гибель своего единственного сына. Я понимаю, что сейчас всего не расскажешь. Но мы с вами, надеюсь, ещё не раз встретимся, и я введу вас в курс дела. Похоже, вы много страдали, и поэтому поймёте меня. Юлиан, я очень прошу вас не принуждать Володю к выполнению моей просьбы. Он сделает это только в том случае, если захочет сам. Мне нужен не раб, а друг.

— Отлично, — одобрил Юлиан. — Я и сам того же мнения. Сейчас Фаина Эдуардовна вкратце изложит суть дела, а ты примешь решение. Но, сразу говорю, что тебе лучше согласиться. Для специалиста твоего уровня там и делать-то нечего, а деньги хорошие. Особенно если свезёт… А свезти должно — дело святое. Сам поймёшь, когда узнаешь проблему. Готов слушать? — Юлиан уселся за стол отсутствующего Берлета.

— Готов.

Звягин не демонстрировал ни нетерпения, ни усталости. Казалось, он думает не о выгодной клиентке, не о своём долге Юлиану, не о собственной незавидной участи. Звягин будто бы видел перед собой кого-то другого и мысленно говорил с ним, спорил, убеждал, злился. Он не принадлежал тем, в чьей власти находился сейчас. Душа его, мысли, страсти были там, далеко, за снегами и лесами.

— Говорите, Фаина, — пригласил Хило, снимая полупальто.

Потом он взял чайник, наполнил его из-под крана. Очень быстро из носика пошёл пар, и Борис Михайлович вытащил из ящика стола Берлета пачку горного китайского чая. Кофе у Константина Константиновича в хозяйстве он не нашёл. Фаина и Юлиан были благодарны Хило за заботу, потому что от волнения и усталости им захотелось подкрепиться.

За двенадцать с лишним лет Фаина столько раз рассказывала самым разным людям о том, что произошло тем далёким августовским днём, что уже привыкла делать это не плача и не страдая. Она говорила сухо, деловито, отпивая крепкий горячий чай. Казалось, что после удачного завершения переговоров стороны подпишут контракт или, на худой конец, протокол о намерениях.

Но те договорённости, о которых шла речь, не скреплялись протоколами, не оформлялись документально. И сумма, причитающаяся предполагаемому исполнителю, не называлась даже устно. Она появилась на табло калькулятора и тут же стёрлась нажатием кнопки, чтобы не осталось никаких следов, и даже в воздухе потом не носились эти цифры.

Фаина сняла куртку, осталась в джемпере и расклёшенных спортивных брюках. Высокая и стройная, она выглядела моложе своих лет. Но скорбные глаза, резкие морщины в углах рта и усталый, надтреснутый голос выдавали её возраст и горе. Юлиан торопливо поднёс ей зажигалку. Фаина закурила и попеременно, глотая то дым, то чай, говорила всё быстрее. Ей хотелось, чтобы за короткое время Звягин узнал как можно больше об убийстве сына. Узнал и непременно согласился помочь, потому что остался на данный момент последней её надеждой…

— Я понимаю, что в таких случаях заказчикам и исполнителям лучше не встречаться, а действовать через посредников. Так сначала мы и хотели поступить. Но, всё же, я уговорила Бориса Михайловича свести меня с вами, Володя. — Фаина говорила почти шёпотом, но все отчётливо слышали каждое её слово. — Встретиться лично я хотела вовсе не потому, что не доверяю ему. Просто я думаю принять окончательное решение сама, повинуясь зову женской, материнской интуиции. Ведь никто лучше не сможет понять, почувствовать мою боль. Мне безразлично, что будет дальше. Если вы выполните мою просьбу, можете потом сдать меня, посадить. Я буду вам должна всю оставшуюся жизнь. Я согласна отправиться в тюрьму, но при этом мне необходимо чувствовать себя победителем. Правда, и в случае неудачного исхода мне нечего делать на воле. Я не имею больше сил бороться.