Инна Тронина - Птенцы «Фламинго»

Моё платье больше напоминало коралловый, сильно открытый купальник со шлейфом. К нему подобрала колье из рубинов размером во всё декольте и рубиновые же, с бриллиантами, серьги. Из пышных золотистых волос личный куафер соорудил на моей голове Вавилонскую башню. Укутавшись в манто из коричневой стриженой норки и окропившись духами «Марьяж», я уселась в лимузин с мигалкой, присланный старичком. Сам он ждал меня уже у ворот особняка в костюме уровня «ультра-формаль».

Сперва всё было чинно и благородно. В доме на террасе накрыли стол. Застелили его соломой и льняной скатертью — в память о вертепе и яслях. По центру установили громадный горшок с сочивом. После появления первой звезды гости начали разговляться. Были ещё рыба, блины, студень, заливное, поросёнок, колядки, пряники… Всего не упомнишь. Да, конечно, не обошлось и без гуся с яблоками и громадного торта «Розовый сугроб». Торт стоял прямо на улице, под наряженной ёлкой.

Детей действительно было много. Они визжали, лезли во все кушанья руками, пускали петарды и очень действовали мне на нервы. Потом уже, когда дань старине отдали, принялись угощаться по-современному.

Например, подавали мой любимой «Норвежский лосось в малиновом соусе на спарже». Вина лились рекой. Бомонд разговлялся шумно, со вкусом — под фейерверки «Кремлёвские звёзды», «Брызги шампанского» и «Славься, Отечество!» В итоге вспыхнула ёлка, и все мы её дружно тушили, закидывая снегом и заливая пеной из баллона. Неподалёку была прорубь, куда ныряли выскочившие из парилки гости, хотя до Крещения оставалось двенадцать дней. Изрядно выпив, я тоже захотела в баньку. В конце концов, я там и очутилась, но уже с НИМ. Со своим олигархом.

Нас свело невинное, детское, совершенно случайное катание на санках. Сначала я просто помогала ему управляться с двумя маленькими сыновьями, которые на этом празднике жизни бесились от души. Его жена была в доме. Она почему-то спала в кресле. Спала среди бедлама, сверкая всеми своими бриллиантами. Я заметила, что она носила длинные, гораздо выше локтей, перчатки. Потом выяснилось, что мадам подсела на кокаин. Вполне возможно, что она и кололась.

Всё началось несколько лет назад, когда их автомобиль взорвался, и жене под ноги вылетела голова их охранника. Кажется, глава семьи тогда делил бизнес с чеченцами. Трудно после этого оставаться нормальной, не спорю. Я лично до сих пор помню, как Сашка, секьюрити из казино, лежал в луже крови, будто манекен, и мне почему-то казалось, что он вот-вот очнётся. Ведь не может же быть так, что был здоровый жизнерадостный парень — и нет его!..

Я очень внимательно рассматривала миллиардершу. Она была красивая, но уже далеко не первой свежести, да ещё худая, с тёмными кругами у глаз. Я на её фоне выглядела просто потрясающе, и муж это оценил.

Но поначалу мы не планировали ничего серьёзного. Просто решили покататься на санках — он сзади, я спереди. Не помню, куда подевались мальчики. Кажется, за ними пришла старшая дочка и увела в дом смотреть какой-то детский спектакль. Актёры специально приехали из Москвы — развлекать детей новых хозяев жизни.

Мы остались наедине и сразу же всё поняли, не сказав друг другу ни слова. У нас возникло притяжение с первого взгляда. Говорят, что где-то в носу находятся рецепторы, позволяющие учуять феромоны другого человека. Любовь возникает, получается, на основе биохимии, — пусть так! У нас она возникла. Природа дала понять, что мы идеально подходим друг другу и дадим отличное потомство. Она, природа, не ошиблась. А после выяснилось, что и родились мы в один день, но с разницей в двенадцать лет.

Судя по всему, его тоже властно потянуло в мои объятия. Потом он говорил, что плохо понимал реальность. Каждое моё движение, слово, взгляд вызывали неодолимое желание немедленно совокупиться. Впрочем, болтать о пустяках нам тоже было приятно. И мы никогда не расстались бы, будь наша воля! Нас разлучили люди и обстоятельства, с которыми нельзя совладать. Каждый из нас хотел слушать другого, с интересом, а не напоказ. Такое случается редко. У нас случилось. Мы были счастливы и в тот вечер, и после.

Я могла говорить с ним откровенно, жаловаться на мать, ругать отчима, вспоминать папу. И знала, что он не заснёт посреди моих излияний, не будет рассеянно кивать, думая о своём, а действительно посочувствует мне. Это был идеальный партнёр, и вовсе не потому, что ворочал громадными суммами. Я влюбилась впервые — по-настоящему.