Сергей Мартин - Кровавый Меркурий

–– Кажется, я его уже слышал.

–– Этот турок тоже очень всеяден. У него довольно крупная фирма с представительством в Москве… В общем, с виду добропорядочный и преуспевающий бизнесмен, но… – Дэвид многозначительно помолчал и закончил с самодовольной улыбкой: – Но и его мои люди засекали несколько раз контактирующим с посредниками, имеющими непосредственный выход на руководство концерна. Самое же интересное даже не в этом, а в том, что Алтынель является отнюдь не рядовым членом "Серых волков", что ещё раз подтверждает версию о кооперации экстремистских исламских организаций в осуществлении ядерного проекта "Воинов".

–– Да, теперь я вспомнил это имя. Он ещё был замешан в очень сомнительных операциях с оружием. Кажется, в 93–м Алтынель закупил у чехов довольно крупную партию пластида якобы для нужд геологоразведки, а в 94–м и 95–м приобрёл несколько партий стрелкового оружия у латышей и в Молдавии…

–– Совершенно верно, господин генерал, – подтвердил Дэвид. – Были и другие грешки, но разговор не о нём… Вернемся к нашему герою… Как я уже говорил, Шкловский, конечно же, мелкая рыбёшка, но очень жадная. Я думаю, что он и его партнёры даже не догадываются, во что они ввязались и что их ждёт в самом ближайшем времени. Наверняка "Воины" давно вышли на поставщиков "рэд меркюри" через криминальных авторитетов в России и совместно с ними разработали план переброски товара, в котором Шкловскому и компании отводится роль своеобразного громоотвода или одноразового транспорта.

–– Вы думаете, их используют втёмную?

–– Получается так. После завершения операции они просто исчезнут… В то же время Шкловский пока единственная реальная нить, которая может вывести нас если не на организаторов этой аферы, то, по крайней мере, на сам товар. Думаю, что скоро он должен объявиться во Франции, ведь господину Махди Садику нужно убедиться, что товар соответствует всем параметрам, а для этого потребуются образцы. Поэтому нам прежде всего необходимо установить самую плотную опеку над Шкловским и его компаньонами. Рано или поздно кто–то из них обязательно приведет нас к "рэд меркюри".

–– Согласен, – удовлетворенно ответил Авахам, слегка кивнув головой. – Сегодня же необходимо проинструктировать наших людей, сориентировав их на эту задачу. Пусть немедленно займутся ими, пока мы будем готовить группы усиления…

Они провели за разговором ещё около часа, разрабатывая и обсуждая набросок плана предстоящей операции, и завершили его, удовлетворенные полным взаимопониманием. Коротко попрощавшись с генералом, полковник Дэвид Розенберг, шеф научно–технической разведки, быстрым размашистым шагом пересек веранду и спустился по лестнице вниз, скрывшись за кронами раскидистых деревьев. Через несколько минут раздался шум запускаемых двигателей и стрекот вертолётных лопастей. Лёгкая машина взмыла над парком и, заложив крутой вираж, пронеслась над особняком, скользнув по белому полу веранды тёмной тенью и исчезнув вдали.

Когда шум лопастей совсем затих, Авахам достал из кармана тенниски маленький плоский прибор и, нажав кнопку, негромко сказал в него, задумчиво хмуря брови и глядя на море:

–– Разыщите–ка Иткина, Вайнштейна, Раушенбаха, Маергайза и…

Гутерлайт. Срочно! Я жду их через час в своём кабинете. И ещё… Объявите по всем отделам и службам режим А… с настоящего времени до особых распоряжений. Вызовите на 20 часов командира спецгруппы "Скорпион". Это всё.

Отключив связь и положив прибор в карман, генерал Маламуд глубоко вздохнул и решительно встал с кресла. Ему предстояло подготовить и осуществить одну из самых ответственных и сложных операций, от исхода которой зависели судьбы не только его народа и страны, но и судьба всего мира, жизни миллионов людей, над которыми преступные фанатики вот–вот могли занести свой ядерный меч.

* * *

Оазис возник среди раскаленной пустыни, как мираж, призрачно колышущимися в знойном мареве зелёными шапками пальм и снова исчез, когда дорога нырнула в неглубокую ложбину между холмами. Чёрный асфальт блестел на солнце обманчивой влагой, которой так не хватало всему живому на этой адской сковородке, раскинувшейся на сотни миль за горизонт бесплодным хаосом песка, камней и невысоких скал, почти источенных тысячелетиями непрерывных атак солнца и ветра. Лишь кое–где по обе стороны дороги торчали чахлые иссушенные кустики пустынной растительности, покрытые налётом ржавой пыли. Поникнув жесткими, как проволока, стеблями к самой земле, они словно молили Аллаха о дожде.