Эрик Эмблер - Свет дня

— Цель поездки? Туризм? — равнодушно поинтересовался инспектор, закончив осмотр.

— Да.

Мы вернулись в здание, где он быстро проштемпелевал все мои дорожные документы, вырвал несколько необходимых ему для отчета корешков из маршрутной книжечки и уже собирался мне ее вернуть, когда кто-то вдруг постучал меня сзади по плечу. Я недовольно обернулся…

Это был офицер паспортного контроля. С моим паспортом в правой руке. Мне показалось, что он просто хочет мне его вернуть. Я с улыбкой протянул было руку… но офицер покачал головой и, помахивая паспортом прямо перед моим носом, начал что-то говорить по-турецки.

Вообще-то я знаю арабский, точнее говоря, египетский вариант арабского, а в турецком немало арабских слов, но, поскольку турки произносят их очень смешно и к тому же используют множество персидских и древнетурецких слов и выражений, понимать их крайне трудно. Во всяком случае, мне. Поэтому в ответ на его тираду я только беспомощно пожал плечами. Тогда он произнес то же самое по-французски, и тут мне все стало ясно — мой паспорт просрочен. Причем на целых три месяца!

Я сразу же точно вспомнил, как все это случилось. У меня тогда образовались некоторые проблемы с ребятами из консульства Египта (или, как они предпочитали себя называть, «сотрудниками консульства Объединенной Арабской Республики»), но я, боюсь, отнесся к этому, попросту говоря, спустя рукава. Вообще-то мне всего лишь надо было, чтобы они обратились к англичанам с просьбой восстановить мое британское подданство, на которое я имел и по-прежнему имею полное право. Но, к сожалению, будучи тогда очень занят, я так и не нашел времени или, точнее сказать, просто не удосужился должным образом заполнить все требуемые бумаги. К тому же греческого вида на жительство мне было вполне достаточно, да и вообще… честно говоря, мне всегда было противно заполнять все эти скучнейшие и, на мой взгляд, совершенно бессмысленные бумаги, поэтому, когда началась вся эта заваруха с Вальтером К. Харпером, мне даже и в голову не пришло заглянуть в мой собственный паспорт. Знай я, что он просрочен, конечно же вел бы себя с этим офицером совершенно иначе. Все время говорил бы с ним, всячески отвлекал бы его внимание или придумал бы что-нибудь еще… Тогда, может быть, он просто не обратил бы внимания на эту чертову дату!

А затем началось то, что иначе как катастрофой не назовешь. Причем совершенно не по моей вине. Хотя… в каком-то смысле, конечно, и по моей тоже. Офицер категорически отказался поставить штамп в мой паспорт, сказал, что мне придется вернуться в Салоники и там постараться уладить вопрос с просроченной датой в египетском консульстве. Иначе… Увы, по известным только мне причинам, это было практически невозможно, но я даже не пробовал ему объяснять. Что толку? Во-первых, ему это в любом случае неинтересно, а во-вторых, все равно не понять.

В это время к нам подошел таможенник и, размахивая моей маршрутной картой, громко и не без некоторого возмущения заявил приблизительно следующее: машина уже прошла таможенный досмотр и с юридической точки зрения находится теперь на турецкой территории, но поскольку мне не дают разрешения пересечь границу и с юридической точки зрения я не на турецкой территории, то как, черт побери, я смогу забрать мой «линкольн» обратно? Неужели эта чертова дата так уж важна?! Подумаешь, каких-то три месяца… Не лучше ли поставить этот чертов въездной штамп и забыть про все неувязки? Да пусть катится куда хочет…

По крайней мере, мне казалось, что сказал он что-то вроде этого. Тут они все заговорили по-турецки еще быстрее, еще громче и вроде бы просто забыли о моем существовании. Останься мы с офицером наедине, может быть, мне и удалось бы его уговорить, подкупить — во всяком случае, я, само собой разумеется, попытался бы это сделать, и совсем не исключено, что мне бы это удалось. Но в присутствии таможенника такое было попросту бессмысленно. Дело закончилось тем, что они, так ни о чем и не договорившись, пошли решать вопрос к начальнику поста. Ну а я остался стоять и ждать — без паспорта, без документов, но зато почему-то с трясущимися поджилками, — надеясь только на чудо. А вдруг начальник плюнет на просроченную дату и даст указание пропустить меня?..

Если бы повезло, то в принципе такое вполне могло бы и произойти. Хотя если бы такое даже и случилось и меня все-таки пропустили бы, проблем, то есть серьезных проблем, все равно оставалось бы хоть отбавляй. Мне пришлось бы тогда либо постараться купить в Стамбуле египетский консульский штамп и подделать дату в моем паспорте — что было далеко не так просто, как могло бы показаться на первый взгляд, — либо попасть в британское консульство, заявить о якобы «пропаже моего британского паспорта» и попробовать всеми правдами и неправдами выудить у них временные проездные документы еще до того, как они сумеют все проверить, что тоже было весьма и весьма проблематично.