Иван Аврамов - Алиби от Мари Саверни

— Да, утверждаю, — бросил на Глеба взгляд исподлобья Яворский.

— Тем не менее, нам стало известно, что Полина состояла в тайной связи… — Глеб намеренно сделал паузу, дабы убедиться, насколько напряжен в эти мгновения Валерий Яковлевич.

— С кем, позвольте полюбопытствовать? — не выдержал тот.

— С вашим сыном.

— С моим сыном? Да вы с ума сошли! Кто, интересно, нашептал вам на ухо подобную чушь? — Глебу показалось, что дай старику волю, и он тут же проткнет его кием, как шпагой.

— Валерий Яковлевич, успокойтесь, пожалуйста, я понимаю, как больно вам слышать все это. И все же… Полина иногда делилась кое с кем самым сокровенным. Трудно ведь не поделиться, особенно тогда, когда чувствуешь за собой вину. Ее, думаю, тяготило, что она вас обманывает. Если б еще с чужим человеком… Тогда б ей было легче. А так она… С вашим сыном, вот в чем дело… Но… Неужели вы ничего не знали, не догадывались об этом?

— Нет, — набычился Яворский. — И сейчас, между прочим, не верю, что Полина могла…

— Однако это так. Как и то, — Глеб решил бросить в бой козырную карту, — что Виталий с Полиной вместе отдыхали за границей. Нам известно, где и как это происходило.

— И откуда, интересно, такая информация?

— Сопоставили зарубежные вояжи, предпринятые ими, по времени и географии, — здесь Глеб уже вовсю блефовал, хотя кое-какой базой все же располагал — вчера вечером он позвонил директору модельного агентства Эвелине Викторовне Борщевской, и та назвала ему адреса заграничных командировок Полины Яворской. — И представьте себе, Валерий Яковлевич, весьма нередко получалось так, что ваш сын выкраивал во время служебной поездки день-два, чтобы пересечься с вашей женой в каком-нибудь милом европейском городе, живущем неделей высокой моды, или, скажем, на знаменитом курорте. Счастливые случайности здесь, конечно, не при чем. Хотите, назову некоторые адреса? Вот, скажем…

— Не надо, — устало попросил Яворский, бросил кий на темно-зеленое сукно биллиардного стола, подошел к окну, из которого открывался чудесный вид на изумрудную площадку для игры в гольф, на реку, на заречный лес и так, спиной к Глебу, простоял довольно долго.

— Стало быть, вы в курсе, — по-прежнему не оборачиваясь, наконец-то выдавил он из себя. — Да, уважаемый Глеб Павлович, сии факты имели место быть. К великому сожалению…

Он помолчал и добавил:

— И Виталий, и Полина не сумели устоять перед чарами друг друга — оба красивы, молоды, полны нерастраченной энергии. Но если ее я как-то могу понять, то сына оправдать не в силах. Я бы на его месте так не поступил. Значит, не во всем он пошел в меня…

Последнее Яворский выговорил столь печально, а во всей его фигуре, в сгорбленной, что только сейчас бросилось в глаза, спине так явно проступила стариковская беззащитность, что сердце Глеба наполнилось жалостью. Но работа, увы, к сантиментам не располагает, поэтому приходится гнать их прочь.

— Валерий Яковлевич… И что потом? Вы сделали вид, что в полном неведении?

— С какой стати? Я не из тех, чье достоинство попирают, а он молчит. Естественно, последовало объяснение — сначала с Полиной, затем с Виталием. Надо отдать им должное — юлить не пытались. В грехе сознались и, по-моему, искренне раскаялись. Конечно, все трое пережили это тяжело. Но больнее всего было мне. Им стыдно, мне — горько. Объяснились и решили забыть про все про это. Словно его и не было. Извините, что сразу вам не рассказал, язык не поворачивался — настолько все глубоко личное…

Яворский наконец повернулся к Глебу лицом, и тот заметил, что в глазах Валерия Яковлевича читается явное облегчение — как у человека, который разделался со всем неприятным и теперь уже ничего не страшится.

— Простите, но все-таки спрошу — каким образом вы узнали, что Полина неверна вам? Застали их вдвоем в собственном доме?

— Нет, Господь охранил меня от столь пикантной ситуации, — невесело улыбнулся старик. — Если честно, у меня появилось предчувствие — так иногда чуешь приближающуюся опасность. Что называется, кожей. Хотя никаких видимых причин для беспокойства не было — Полина абсолютно ничем не выдавала, что у нее связь с моим… сыном. Может, вы об этом уже знаете, думаю, впрочем, что нет, вы ведь предприняли собственный поиск… Короче, я обратился к частным детективам…

— Из какого, простите, агентства? Если, конечно, это не секрет…

— Какой уж сейчас секрет… Ни много ни мало — «Лунный камень». Знаете такое?

— Нет, — ответ прозвучал так, что заподозрить Глеба в нечестности мог лишь Феликс Губин.