Валерий Ковалев - Саур-Могила. Повесть

– Был в нашей стране? – поинтересовался Родригес.

– Да, там я закончил два курса Стенфорда*

– А откуда знаешь русский?

– С шурави* воевал, – огладил бороду мулла. – Когда наш президент был полевым командиром.

– Ну и какие они солдаты?

– Лучше ваших,– блеснули щелки глаз. – Американцы убивают издалека, прячась от противника в укрытиях

– Полегче, старик, – пробурчал Залесски. – Можешь нарваться на неприятность.

– Я хочу вам показать одного, – перебирая янтарь четок в руке, невозмутимо предложил мулла. – Если пожелаете.

– А почему нет? – переглянулись наемники, соглашаясь.

– В таком случае идите за мной, – поднялся на ноги старик, и все спустились с террасы.

Проследовав в дальнюю часть двора, группа остановилась перед глухой дверью, мулла отодвинул засов, и все оказались во втором, менее обширном, но с еще более высокими стенами.

У одной из них, за оградой из жердей, меланхолично жевали жвачку овцы, у другой высился глиняный тандыр*, где две женщины в паранджах* пекли хлеб, отойдя при приближении чужеземцев в сторону.

Мулла, покосившись на них, прошел в конец двора (гости за ним) и ступил на мощеную кирпичем площадку, в центре которой виднелась железная решетка. На ее петлях висел замок, сбоку стояла прислоненная к стене лестница.

– Поглядите вниз, – предложил старик. – Вам будет интересно.

Гости обступили люк и наклонились.

В лившихся сверху лучах солнца, рассевающих полумрак, на дне бетонного колодца сидел мужчина с перевязанной тряпкой головой и в обрывках полевой формы.

При звуках голоса муллы он поднял давно небритое лицо, злобно блеснув глазами.

– Этот кафир советский капитан, – сказал старик, – Захвачен нами в бою, когда шурави выводили свои войска из Афганистана.

Его и еще троих таких же, мы использовали для работы на полях, в качестве сборщиков мака. Но три дня назад шурави сбежали, убив двух надсмотрщиков и захватив оружие. Всех друзей неверного (кивнул на капитана) мы отправили к аллаху, его же снова пленили.

– И что теперь с русским будет? – разглядывая пленника, спросил Блад, а Родригес с Пирсоном выжидательно уставились на рассказчика.

– Как храброму воину, мы предложили ему принять ислам. Он отказался, за что завтра будет забит камнями.

– Я бы с удовольствием на это взглянул, – растянул в улыбке губы Залесски. – Не люблю раша*.

Спустя еще пару часов, президент с хозяином вернулись, и гости отбыли на вертолете в Кабул, тихо и без приключений.

А когда после ужина все четверо, прихлебывая пиво из банок, сражались в номере в покер*, Блад поинтересовался у Залесски, за что тот не любит русских.

– Они бешеные звери,– отложил карты в сторону майор. – Расскажу вам одну историю.

В середине восьмидесятых я был в группе военных инструкторов в Пакистане, где под Пешаваром, в кишлаке Бадабер, мы готовили боевиков – моджахедов для заброски в Афганистан.

Там же, помимо учебного центра с полигоном, казармами и складами оружия, находился лагерь, где вместе с пленными афганцами содержались и русские, полтора десятка человек из так называемого «ограниченного контингента». В основном офицеры и сержанты.

С последними мы плотно работали, пытаясь обратить в ислам и заставить воевать на стороне талибов.

Но в один из вечеров, когда охрана лагеря на плацу, совершая намаз, молилась Аллаху, они бесшумно сняли часовых, освободили аскеров* и, захватив склад с оружием, а к нему артиллерийскую установку, попытались прорваться в горы.

На место прибыл нынешний президент, тогда он был одним из командующих у моджахедов и восставшим предложили сдаться. В ответ те потребовали связи с советским посольством, а когда получили отказ, продолжили бой.

Он шел двое суток, пока не применили тяжелую артиллерию. Пленных не было.

– Коммунистические фанатики, – выслушав рассказ, перетасовал карты Пирсон.

– У нас таких сволочей полно на Кубе, – протянул к нему руку Родригес.

– Да, интересно было бы с ними повоевать,– заявил Блад, включая пультом телевизор.

На следующий день вся четверка выехала в одну из афганских воинских частей располагавшуюся в пригороде Кабула.

Ко времени описываемых событий, падение режима Наджибуллы* и новый виток гражданской войны привели к развалу афганской регулярной армии. Оставшиеся от неё вооружение и техника были разделены между противоборствующими сторонами – Северным альянсом Массуда и Дустума с одной, а также отрядами талибов и Исламской партии Афганистана с другой. Именно в это время Раббани «со товарищи», начал формировать национальную армию.