Валерий Черных - Правило волков

Но стоило ему переступить порог собственного дома, как совершалась волшебная метаморфоза. В своем кругу Сергей Александрович Рубцов слыл человеком жестким и даже жестоким, многие его боялись. Этот беспринципный и расчетливый эгоист уважал только силу и власть денег. Поднимаясь по карьерной лестнице, он не задумываясь ломал людские судьбы, даже если эти люди были близки к нему. Впрочем, понятие «близкие люди» Рубцов считал чем-то абстрактным, да и не нужным. Он разуверился в дружбе с тех пор, как в пионерском лагере Димка – самый лучший друг, казалось, их водой не разлить, – устроил ночной набег на девчоночью спальню, а когда их накрыли, наябедничал, что зачинщиком был Серега Рубцов. И пришлось стоять перед всем отрядом, а директриса лагеря отчитывала его так, что уши горели. Димка, которому так верил, подставил его, использовал, и с тех пор Сергей решил никого не подпускать к себе близко, никому не верить и тоже использовать других.

Своих подчиненных Рубцов тасовал, как колоду карт, окружая себя людьми льстивыми и зависимыми. Его не интересовали таланты и трудолюбие сотрудников, а люди с твердыми взглядами и независимым характером даже пугали. От таких он старался поскорее избавиться, окружая себя теми, кто исполнителен и предсказуем.

Конечно, это сложилось не сразу. Когда-то Рубцову самому приходилось доказывать, что он нужен другим. В институте первокурсники, сорвавшиеся с родительского поводка, пускались во все тяжкие, забивали на учебу, частенько пропускали лекции и лабораторные. Один Сергей Рубцов ежедневно таскался в институт, сдавал вовремя все лабораторные работы и курсовики. Школьному отличнику учеба в институте давалась легко, он имел пятерки по всем предметам и заслужил повышенную стипендию. Обычно студенты насмехаются над занудами-ботаниками, но Рубцову удалось этого избежать. В общежитии он не обособлялся от своих товарищей и не отказывал, когда у него просили списать лекцию или помочь сделать курсовик. В конце концов он стал среди студентов человеком популярным, даже уважаемым. Прекрасно понимая, что весь его авторитет держится на шкурных интересах сокурсников, Сергей рассудил, что такие отношения намного выгоднее бескорыстной дружбы. Пусть нет закадычных друзей, зато есть люди, тебе обязанные, имеется компания, в которой при желании можно потусоваться, и там тебе в любой момент будут рады без памяти. Всем удобно, все довольны.

После окончания института Рубцов вернулся в родной город и ровно два месяца отработал инженером на машиностроительном заводе. Опять ему пришлось стоять у осточертевшего еще в институте кульмана, причем в роли простого чертежника. Он обладал довольно серьезным запасом знаний и был готов внедрять новые методы, рационализировать производство, а вместо этого приходилось копировать старые чертежи. На все его предложения внести коррективы в конструкцию какого-нибудь узла начальник отдела отшучивался: мол, хуже дурака только дурак с инициативой, а она, как известно, наказуема. Вообще к молодым специалистам на заводе относились с пренебрежением и при необходимости именно их посылали «на картошку» или на овощебазу. Это не могло не бесить: работа конструктором, о которой Сергей мечтал, на деле вылились в череду рутинных и скучных дней.

Ситуация представлялась беспросветной и тупиковой: попав на завод по распределению, он даже не мог уволиться, не отработав положенных трех лет. Так бы и продолжал Сергей Рубцов корпеть над проклятыми чертежами, если бы однажды на завод не позвонили из городского комитета комсомола. Второй секретарь приглашал нескольких молодых специалистов для беседы. Этот туповатый с виду очкарик сообщил новоиспеченным инженерам, что в комитете освободилось место инструктора, и предложил им подумать о такой перспективе. Никто из молодых специалистов терять в зарплате не захотел, а Сергей согласился. Ему было вообще наплевать, где работать и кем, лишь бы не стоять за обшарпанным кульманом и не перебирать гнилую картошку. К тому же он имел некоторый опыт работы в комсомольском бюро института и, как человек, обладающий здравым умом, понимал, что должность инструктора в горкоме – хороший трамплин для будущей жизни. Со временем его могут избрать секретарем комитета, а там – прямая дорога в горком партии…

Сергей уволился с завода и уже через неделю имел собственный стол в чистеньком кабинете горкома комсомола, рядом с еще тремя инструкторами. Новая работа оказалась под завязку заполнена делами непривычными: собрания, протоколы, отчеты… Сергей прекрасно сознавал, что половина в них – фикция, но это нисколько не раздражало, и он научился виртуозно составлять такие документы. Умеющий выглядеть коммуникабельным, Рубцов легко сошелся с товарищами по комсомольской работе; он в меру проявлял инициативу, и это одобрялось. К тому же у него обнаружилось умение ловко «рулить» людьми, а еще – экспромтом толкать длинные речи на любые темы, даже не зная подробностей предмета обсуждения.