Сергей Зверев - Крестный. Путь наверх

– Вы знаете, – переминаясь с ноги на ногу, робко начал свою речь Кулешов, – мы с приятелем подумали и решили, что не стоит нам больше с вами конфликтовать.

– Да ну, – насмешливо произнес Кривуля. – А я думал, вы крутые и вы еще повоюете. А они от одной только зажигалки в штаны нассали.

– Крутые будут их яйца, когда я их сварю, – прошепелявил рябой верзила, которому Потапов выбил зубы.

Он было поднялся из-за стола, собираясь подойти к Кулешову, но Кривуля остановил его.

– Погоди, сядь, давай послушаем, что он скажет. Твои зубы мы включим в отдельный счет.

Кривуля посмотрел на Кулешова и сказал:

– Ну что, козел сопливый, деньги принес?

– Да, – ответил Кулешов, кротко смотря в пол.

– Ну и отлично, – сказал Кривуля. – Отдай конверт бармену и вали отсюда на хрен. Об остальном мы на днях зайдем и поговорим.

– Хорошо, – ответил Кулешов, – мы все сделаем. Позвольте мне убрать у вас со стола.

При этих словах Аркадий ухватился за край скатерти и дернул ее на себя. Все напитки и закуски, стоящие на столе, с грохотом полетели на пол.

Кривуля перестал жевать кусок телятины, тупо уставившись в полировку стола. Потом он перевел удивленный взгляд на Кулешова, по-прежнему стоявшего перед ним.

– Ты че, парень, – протянул он, удивленно глядя на Кулешова.

Постепенно его глаза наполнились яростью. Он швырнул кусок телятины на стол и, отряхнув руки, кивнул головой двум своим подручным. Те кинулись и схватили Кулешова за руки.

– Не здесь, – скомандовал Кривуля, – отволоките его в сортир. Там и поговорим.

Двое бандитов выволокли Аркадия в зал и потащили его через широкий проход между столиками к туалету. Кривуля поднялся из-за стола и вместе с задержавшимся в кабине рябым не спеша отправился вслед за уже скрывшейся из виду троицей. Они вышли из зала ресторана, очутились в холле и по неширокому коридору прошлись до мужского туалета.

Постоянные посетители ресторана знали, что сам ресторан является «вотчиной» Кривули, а мужской туалет служит местом пыток и расправ с непокорными клиентами, поэтому никто особенно не удивился, увидев, как «братки», работающие с Кривулей, поволокли в сортир очередного парня. Никому и в голову не пришло позвать милицию или самому оказать помощь.

Однако сам Кривуля был крайне удивлен, когда, зайдя в туалет, увидел, что Кулешов стоит, преспокойно куря сигарету, а двое его людей корчатся от боли, лежа на полу, выложенном кафелем. Кроме упомянутых троих, Кривуля увидел в туалете еще трех крепких парней, лица которых были скрыты вязаными шапочками с прорезями для глаз.

Двое из них избивали его подручных ногами, превращая лица в кровавое месиво, а ребра в обломки. Третий, высокий, здоровенный парень, ухватившись рукой за шею Кривули, швырнул его в глубь туалета, где тот, поскользнувшись на лужице, упал, ударившись головой о писсуар. Рябого парень в маске тоже не обделил вниманием. Подпрыгнув, он в прыжке ударил беззубого бандита ногой в челюсть. Удар был настолько резкий и сильный, что бандит практически остался на месте, лишь голова его резко дернулась в сторону, после чего он, отшатнувшись, упал на пол. Получив еще несколько ударов под дых и в голову, рябой затих.

Один из нападавших, тот, что был пониже, раскрыл сумку и вынул оттуда четыре веревки, на концах которых были заранее завязаны петли. Он, не обращая на Кривулю никакого внимания, прошел к стене туалета и опрокинул небольшой узкий шкафчик, в котором уборщицы хранили свои швабры и ведра. Подойдя вплотную к стене, парень перекинул веревки с петлями через вентиляционную трубу и подвинул шкафчик к стене.

Кривуля с ужасом понял смысл всех этих действий. В туалете построили импровизированную виселицу, и у него не вызывало никаких сомнений, что именно они сейчас будут на ней болтаться. А деловые несуетливые действия этих молчаливых палачей в масках были столь уверенны, что Кривуля покрылся потом от страха. Он посмотрел на Кулешова, который спокойно стоял рядом с ним и курил.

– Слушай, парень, – жалобно проговорил он, – вы это, не того. Может, договоримся, а? Я клянусь, что больше никогда у вас не появлюсь.

– Ты и не появишься, – ухмыльнулся Кулешов, стряхивая пепел в писсуар. – Ты больше нигде не появишься…

К этому времени троих его подельников со связанными на животе руками подтащили к виселице и, накинув петли на шею, поставили в ряд на опрокинутый шкафчик, как на тумбу. Бандиты были настолько избиты и деморализованы, что почти не сопротивлялись.