Борис Ярне - Свобода

Шоцкий выбрался на улицу и вдохнул свежий воздух, если, конечно, воздух в центре Москвы можно назвать свежим. Ему очень хотелось дождя. Несмотря на то, что жара спала, сразу же, как началось календарное лето, было ощущение липкости. Нужен был дождь. Иван Владимирович пешком пошел домой. Это было далеко, очень далеко, но в метро он категорически не хотел спускаться. Что-то его влекло вверх. Вверх! От земли, совсем вверх. Ему хотелось чистого свежего воздуха, настоящего, насквозь прошитого морозом.

«Что со мной происходит? – думал он. – Будь ты проклята, ведьма!» Он вспомнил о видении женщины в черном плаще, настигнувшем его, когда он распивал дома водку и целился в свой мундир.

Придя домой, он тут же забрался под холодный душ, и стоял под ним до тех пор, пока зубы его не стали отбивать барабанную дробь.

Выйдя из душа, Шоцкий закутался в халат и сел в кресло, стоящее в углу комнаты. Он закрыл глаза и старался приложить все силы, думая о чем угодно, лишь бы сбросить с себя непонятно откуда напавшее на него необъяснимое чувство. Но ничего не выходило. Тогда он попытался определить, что на него напало. Не смог. Он просидел в кресле два с лишним часа с закрытыми глазами, почти не шевелясь. Вдруг, словно очнувшись или что-то вспомнив, он встал и направился к своему рабочему столу, включил компьютер и проверил почту. Кротов прислал ему запрошенную им информацию. Прочитав, он как обычно откинулся на спинку кресла.

– Почему ты ушел со службы? – вслух проговорил Иван Владимирович.

Он открыл текущие рабочие файлы, нашел личное дело Кортнева и еще раз его внимательно перечитал.

– С таким послужным списком ты мог дойти до генерала. Или не мог? Что тебя спугнуло? Что тебя заставило пойти на гражданскую работу, выполняя функции начальника охранного подразделения? Ты чувствовал, что встретишь там свою любовь? Вот черт! Что за дурь я несу? Довольно.

Шоцкий оделся и вышел на улицу. Он бродил по городу до тех пор, пока не стемнело. Вернувшись домой, он выпил стакан чая и лег спать. Он моментально провалился в сон. И сон был один. Дремучий темный лес, и где-то вдалеке, в гуще зарослей полыхает огонь. И этот огонь притягивает, но направиться к нему, не хватает сил.

Утром, направляясь на службу, он ясно ощущал, что нечто поселило в нем сомнение, и что ему придется приложить немало усилий, чтобы от этого сомнения избавиться. При этом он не мог для себя понять, в чем заключалось само сомнение. После обеда он вызвал к себе Кротова.

– Как здоровье, Иван Владимирович? – спрашивал Кротов.

– Да все в норме, – ответил Шоцкий. – Так, что-то шевельнулось. Давление, может, хотя никогда не замечал никаких сбоев. К смене погоды, вероятно.

Кротов усмехнулся.

– Что-то новое есть, Иван Владимирович?

– Кортнев начинал службу в Северо-Западном пограничном округе. Не исключена вероятность того, что ему известны коридоры в Финляндию или Норвегию. Это предположение, но его не стоит исключать. И это я говорю, лишь принимая во внимание версию побега из страны. Но, что делать за границей? Для этого нужны соответствующие ресурсы, которых, скорее всего, у Кортнева нет. Или у него есть что-то, о чем мы не догадываемся. Только в этом случае такая версия правдоподобна. Оставаясь в стране, он будет находиться в розыске. Но, он не уголовник, он не сможет с этим жить. Так же, как и все остальные. Твое мнение, майор?

– Я полностью с тобой согласен, – отозвался Кротов. – Но, если уж и бежать, то, на мой взгляд, проще это делать на западе. Это и ближе, и, опять же, проще.

– Если у Кортнева остались связи. Он тоже может решить, что мы подумаем именно так, если возьмем в разработку эту версию. Ладно, пока они где-то у нас. Я полагаю…

Раздался звонок. Шоцкий снял трубку.

– Шоцкий. Да, приветствую. Что-то новое? Ага, слушаю. Понятно. Спасибо. – Шоцкий повесил трубку и на минуту задумался.

– Их, думаю, уже шестеро, – проговорил он, рассматривая карту России.

– Кого? – не понял Кротов.

– Наших беглецов.

– Почему ты так думаешь?

– Известие из Карачаево-Черкесии помнишь? – спросил Шоцкий.

– Конечно, – ответил Кротов, – по всем каналам эту бойню обсуждают.

– Это не бойня.

Кротов удивленно взглянул на Шоцкого.

– Это война, – проговорил тот.

– Что ты имеешь в виду? – удивился Кротов.

– Это они. Накануне перестрелки в сторону аула проследовали один за другим два автомобиля, черный седан и серебристый внедорожник. Это, конечно, пока бездоказательно, но, могу предположить, что это был «BMW» Зорина и «Range Rover» Гордона.