Владимир Колычев: Роман с убийцей

– Какие люди? – Жорик вскочил со своего места, а Олег так и остался сидеть.

Жорик бросился к окну, а он глянул на Дуську и протянул руку к молотку.

Она его поняла, взяла молоток, передала ему.

– Шампиньон! – глядя в окно, обескураженно протянул Жорик.

Его лицо вытянулось от удивления и восторга. Надо же, сам Шампиньон к нему пожаловал! Но зачем? Нутром Жорик понимал, что добром эта встреча не закончится.

Да и Олег крепко сжал рукоять молотка, примеряя его к руке, прежде чем положить между своим бедром и высоким подлокотником кресла. Он глянул на Дуську и кивком показал за плечо, в соседнюю комнату. Спрятаться ей нужно. Чем черт не шутит. То есть Шампиньон.

Шампиньон почти не изменился. Та же лысая голова, лютые черные глаза, широкое щекастое лицо. Разве что мешки под глазами стали больше, темнее. Он, как и всегда, был в белом. Темная душа в светлом костюме. Олег представил, как молоток с размаха опускается на лысый череп, и от души у него немного отлегло.

Шампиньон был не один. Вместе с ним в дом зашли двое братков. С Клювом Олегу приходилось общаться, а Нагана он только видел пару-тройку раз, знаком с ним не был.

Юркий пронырливый Наган не зря получил свою кликуху. Страсть к огнестрельному оружию преследовала его с детства, он даже спать ложился с пистолетом в руке. Менты его пару раз приняли со стволом на кармане. В первом случае этот фрукт отделался легким испугом, а во втором присел на пару лет, через год откинулся. Сейчас у него под рубашкой тоже был ствол, это и к гадалке не ходи.

Мордастый Клюв больше полагался на свою финку. Нож в чехле он носил на груди вместо нательного креста. Но и ствол у него тоже мог быть.

В общем, шансов у Олега оставалось с гулькин хрен, но молоток все же грел его душу. На Шампиньона он смотрел вполне спокойно.

Впрочем, тот на него и не реагировал. Шампиньона сейчас интересовал только Жорик.

Не сводя с него глаз, он наклонился, обеими руками оперся о стол и утробным, каким-то чревовещающим голосом спросил:

– Где силос, крыса?

– Нет у меня его. – От страха у Жорика зуб на зуб не попадал.

– А почему ты крыса? – обращаясь к нему, спросил Клюв.

При этом он смотрел на Олега в упор, враждебно, хотя и неагрессивно. Если этот бандит и собирался наехать на него, то потом, когда они решат с Жориком.

– Я не крыса, – кое-как выдавил из себя тот.

– Не скажет он, – заявил Клюв и качнул головой.

Он бросил взгляд по сторонам и зашел в соседнюю комнату, где находилась Дуська.

До слуха Олега донесся его противный скрежещущий голос:

– Ты кто такая?

– Да я тут… – пробормотала девушка.

– Гашиш где?

– Да, я знаю.

– Где?

Олег не видел, что происходит, но услышал, как зашуршала материя, скрипнула кроватная пружина.

Рассмотреть все это мог Шампиньон. Голова его была повернута в сторону соседней комнаты, но глядел он на Олега, тяжело, вопросительно, но ни о чем не спрашивал.

– Это и все? – спросил Клюв.

Шампиньон перевел взгляд на него. Он явно увидел там что-то интересное. Уголки рта главаря банды приподнялись.

– Больше нет, – прохныкала Дуська.

Олег и сам хотел глянуть, что там нашел Клюв. Но ведь он изначально выбрал позицию нейтрального равнодушия, значит, его ничего не должно было интересовать. Назвался каменной статуей – сиди и не рыпайся.

– А если хорошо подумать? – спросил Клюв.

Сначала Дуська пискнула, затем захрипела.

Шампиньон одобрительно кивнул, наблюдая за всем этим.

– Эй, ты чего? – встрепенулся Жорик.

– Сидеть! – Наган навел на него ствол.

Он стоял за Шампиньоном. Олег не видел, как этот гад достал пистолет, а затем накрутил на него глушитель. Когда только успел?

Олег сидел в кресле как бездушное изваяние, а Клюв, похоже, душил Дуську, хотел запугать ее, раскрутить на признание. Шампиньон наблюдал за ним, но признаки одобрения таяли на его губах. Клюв, по всей видимости, перестарался. Дуська уже не хрипела.

Шампиньон нахмурил брови. Он решил, что Клюв перешел все границы, ничего не сказал, ни единым словом не остановил своего утырка.

Судя по звуку, на пол опустилось девичье тело, возможно, безжизненное.

Шампиньон уже с явным осуждением смотрел на Клюва, но признательно кивнул. Он сделал это, когда тот, нарочно задев Олега локтем, подошел к столу и выложил на него темно-коричневую пластину, запакованную в прозрачную пленку и по форме напоминающую брикет сливочного ириса. Но это были не конфеты, а отборный гашиш, которым промышлял Шампиньон со своей шарагой.