Владимир Колычев - Между черным и белым

Уж не думает ли он, что Селиванов снится ей по ночам? Или, занимаясь любовью с Матвеем, она представляет себя в объятиях своего наставника?

– Тогда поехали! – сказал Матвей и подал ей руку, чтобы помочь подняться из-за стола.

– Куда?

– В загс. Подадим заявление.

– Только не подумай, что я тебя заставляю, – поднимаясь, сказала она.

Матвей замер, внимательно посмотрел на нее сквозь напряженный прищур, но решения своего не изменил.

– Все равно поехали.

– Только не подумай, что я этого не хочу!

Матвей вроде бы ее не слушал и спокойно шел к двери. Может, он и не такой ухоженный и лощеный, как Селиванов, но Василису тянуло к нему как магнитом. Она чуть ли не вприпрыжку поспешила за ним, потому как очень хотела замуж. Именно за него!

Дождь лил с утра, бил по нервам и крыше, которая прохудилась и текла. Капли падали в таз, стоявший на столе. Мимо проносились тяжелые грузовики, поднимая с дороги грязную водяную пыль. Все куда-то ехали, за чем-то спешили.

У одного только Пухнаря жизнь остановилась. Хотя совсем недавно так все было здорово.

Верес-младший дал пацанам конкретную работу, хорошо заплатил, все прошло как по маслу. Потом Пухнарь с братвой рванул в Крым, чуть ли не все лето там отрывался, вернулся домой, а здесь никаких доходных дел. Проститутки разбежались, на больших дорогах ловить было нечего. Осталось только кафе с дырявым навесом у шоссе. Но людей, желающих остановиться и перекусить здесь, почти не было.

– В Новокурск надо ехать, – сказал Тук, зажег сигарету, с трудом затянулся.

Табак разбух, тянулся плохо. Да и в головах у всех сырость, взгляды пасмурные. Но лучше грустить здесь, на обочине жизни, чем вкалывать грузчиком на какого-нибудь барыгу. На что-то большее Пухнарь с его судимостью и не годился.

– Кто нас туда звал? – спросил Фанфан.

– В такие дела не зовут, – заявил Пухнарь. – Нормальные люди дверь в них ногой открывают.

Верес не слабо в этой жизни устроился, целый комбинат к рукам прибрал, имел с этого не хило. Братва на мели, а ему и дела нет. Вот и кто он после этого?

Да, Верес их к себе не звал, а без него в Новокурске делать им было нечего, там своя братва. Люди серьезные, у них и волыны есть, и боевой настрой. Пухнарь пробивал эту тему, поэтому был в курсе.

– Вот и мы откроем, – заявил Бычок, расправляя накачанные плечи.

– Матвей мог бы нас в охрану к себе взять, – проговорил Фанфан.

– На зарплату? – спросил Тук и скривился.

– На процент от навара, – сказал Пухнарь.

Почему бы Матвею и в самом деле не отстегивать им хотя бы один процент от прибыли? Они много не просят, зато проблем могут доставить немало.

– А почему нет? – Косач подкинул и с громким шлепком поймал боевую гранату.

– Ты это, потише, – буркнул Пухнарь.

Арсенал он унаследовал конкретный. Верес-старший конкретно ворочал делами, стремился к большим высотам, а потому реально подковал братву. Он целое казино в центре Москвы держал, присматривался еще к одному, думал о третьем, но не сложилось. Со всех сторон наехали, всех в тиски зажали, кое-кому голову раздавили. Пухнарю страшно стало, он отошел в сторонку и с тех пор только катился вниз. Но планы-то у него имелись. Арсенал распродать можно было. Спрос на стволы стабильный, но нет, он сберег оружие для больших дел. Может, пора начинать?..

– Так у него еще одна есть, – заявил Фанфан.

– Очень смешно! – сказал Пухнарь.

– Сколько у нас этого добра? – показав на гранату, спросил Тук и сам же ответил: – На весь Новокурск хватит!

– Еще и останется, – добавил Пухнарь.

А ведь навели они тогда шороху, троих положили, и ничего. Навар с этого конкретный поимели. Почему бы не продолжить начатое?

Пухнарь хорошо помнил Мариночку. В Крыму он тоже ой как с бабами зажигал, но эта особа Мариночка до сих пор в голове оставалась. Сейчас она где-то там, в Новокурске. Так почему бы ее не навестить?

– К нам, по ходу, гости, – сказал Бычок, глядя на джип с высокими колесами, который съезжал с обочины на пятачок.

Машина грязная, номеров не видно, но по такой погоде это нормально. Затемненные стекла тоже не должны были вызвать подозрений, однако Пухнарь напрягся.

Через пятачок, мимо кафе проходила дорога, по которой можно было спуститься к полю. Возможно, джип туда сейчас и направлялся, и все же рука Пухнаря потянулась к оружию. Оказалось, что совершенно не зря.

Джип остановился у самого съезда на проселок. Затемненное стекло еще не опустилось, но Пухнарь уже заметил острый нос кумулятивной гранаты, нацеленной на него.