Валерий Шарапов - Табор смерти

Об Апухтине Васин поразузнал у коллег. По их рассказам, это прямо былинный богатырь, который как орехи щелкал серийных убийц, поднимал дела двадцатилетней давности.

Во вторник Васина и Ломова пригласили в здание областной прокуратуры, бывшее некогда резиденцией губернатора. Там для следственно-оперативной группы был выделен просторный кабинет – в футбол играть можно. Потолки пять метров, лепнина, колонны и даже мраморный камин. Это бывшая комната отдыха и совещаний. Там уже были расставлены несколько столов, стульев и металлических ящиков для документов. А через всю стену шел кумачовый транспарант, который не удосужились снять – «Выполним решения ХХ съезда КПСС!»

Васин ожидал увидеть в лице следователя Генеральной прокуратуры этакую неприступную суровую глыбу. А Апухтин оказался низкорослый гриб-боровик, лет за пятьдесят, седой, курчавый, похожий на хорошо знакомого Васину снабженца с местной автобазы, – такая же хитринка и прищур. Пиджачок старомодный, с узкими плечами, ботинки дешевенькие. И сам какой-то совсем обычный.

Апухтин долго тряс руку Ломову. Это сопровождалось восклицаниями вроде «опять вместе, ну, прям как в войну». Вообще, у Васина создавалось впечатление, что в правоохранительной системе майор знает всех и все знают его.

Васин не представлял, как общаться с таким высоким начальством, вел себя так, как учили в армии: стойка смирно, «так точно», «никак нет», «виноват».

А следователь смотрел на него весело и с иронией. Так что Васин совсем смешался.

С Апухтиным прибыло двое. Оперативник из МУРа, сам похожий на закоренелую шпану, – невысокий, подвижный, в курточке-обдергайке, с циничным взором и донельзя нахальный. И второй – солидный, могучего телосложения старший лейтенант из Белгородской области.

Усевшись за самый просторный стол, покрытый зеленым сукном, следователь объявил:

– Коллеги, отныне вы следственно-оперативная группа Генеральной прокуратуры, что накладывает на вас определенную ответственность.

Васин закивал. Тут не поспоришь.

– Не люблю толочь воду в ступе. Коротенько об основных правилах нашей совместной деятельности. Отныне на первом месте для вас работа. На втором – тоже работа. И на третьем – работа. Со мной можно спорить. Со мной можно не соглашаться. Меня можно ругать, в том числе в лицо. Но только если по делу. Если решение принято, выполнять его на двести процентов.

– Двести – это как? – подал голос развязно закинувший ногу на ногу оперативник МУРа.

– Сто процентов – это само указание, – с готовностью пояснил Апухтин. – И еще сто процентов – это личная инициатива.

– Говорят, инициатива наказуема, – не успокаивался муровец, Васина он начинал раздражать.

– Ради разумной инициативы прощу все на свете. И выручу из любой ситуации. Лишь бы был результат, – отчеканил следователь. – И немножко пафоса, коллеги. Вы должны понять, это дело – наш окоп. Перед нами – опасные бандиты, убийцы и человеческое отребье. За нами – наши честные советские люди, которых уголовная мразь идет убивать. Мы – их надежда и защита. И потерпеть поражение мы не имеем права. Чего бы нам это ни стоило.

Васина даже дрожь проняла, настолько искренне и доходчиво прозвучали эти слова. И насколько они совпадали с его личными ощущениями.

– А теперь к делам нашим грешным, – продолжил Апухтин.

Не растекаясь мыслью по древу, он очень четко обрисовал сложившуюся ситуацию. Поведал, как инициативно, перебирая информацию с регионов, три месяца назад пришел к выводу, что в центральной полосе России неустановленная банда совершила серию из почти двадцати налетов. Как добился объединения дел в одно производство. Как до сих пор плутает в потемках.

На сей день в следственно-оперативной группе имеется еще несколько оперативников и следователей, но работают они в своих регионах. А приехал он именно сюда, потому что здесь пойман единственный фигурант.

– Задержанного лейтенантом Васиным шофера банды я уже допросил, – проинформировал Апухтин. – Вроде бы он искренен. Во всяком случае, его показания сходятся с другими материалами дела.

– А толку-то, – поморщился Ломов. – Никакой конкретики.

– Да. Толку немного, – согласился следователь. – Зацепка по месту знакомства с этим самым Копачом в Мытищах. Товарищи из Московской области сейчас работают по тому катрану. Но мне кажется, что Долмачев что-то недоговаривает. И чего-то очень боится. Настолько, что замкнулся на первоначальных показаниях.