Александра Маринина: Городской тариф

Наталья перевернула юбку другой стороной и с раздражением убедилась, что складка опять заглажена неправильно. Да что ж за напасть-то! И зачем только она ее купила? В магазине ведь попробовала, забрала ткань в горсть и сильно сжала, и тогда ей показалось, что юбка не мнется, поэтому обилие складок не смутило в момент покупки. А стоило пару раз надеть на работу - и пожалуйста, уже приходится гладить.

- Ну хорошо, - не отставала Соня, - тогда скажи Илье, пусть он нас отвезет куда-нибудь в шикарное место на Новый год. У нас уже все девчонки ездили, только я одна как не знаю кто… Или скажешь, что Илья тебе тоже посторонний и на его деньги ездить неприлично?

Наталья вздохнула и снова принялась укладывать непокорные складки. Что тут ответишь? Илья - не посторонний, она любит его, они вместе вот уже пять с лишним лет, но это «вместе» какое-то… условное, что ли. Они не живут в одной квартире, они просто встречаются, ходят в театры, рестораны, ездят на загородные прогулки, два-три раза в неделю занимаются любовью. И все. Илья даже не остается у нее на ночь и Наталью не приглашает ночевать у себя. Отношения, которые с самого начала развивались быстро и бурно, вдруг в какой-то момент словно заморозились и остановились, не двигаясь ни к браку, ни к разрыву. Наталья одно время заподозрила, что у Ильи кто-то есть, может быть, даже жена или постоянная любовница, с которой он по каким-то причинам не хочет или не может расстаться, и в те моменты, когда он приглашал ее к себе, пристально и придирчиво оглядывала каждый уголок его небольшой квартиры, выискивая признаки присутствия здесь какой-нибудь еще женщины, кроме себя самой. И ничего не обнаружила. Илья был ласков, внимателен, заботлив, делал подарки, прекрасно относился к Соне, не давал явных поводов для ревности, но о женитьбе не говорил ни слова. И вообще, в их отношениях не было ни малейшего намека на то, что принято называть «ведением совместного хозяйства». Наталья не стирала и не гладила его сорочки, на ее кухне не стояла его любимая чашка, в ванной не было его бритвы. А в его квартире не было ее халатика, расчески и зубной щетки. Она даже не знала, сколько Илья зарабатывает. Знала только, что он программист и что не бедствует, но по силам ли ему такая поездка, какую хочет Соня?

- Я считаю, что ты должна его бросить, - заявила дочь. - Давай лучше поедем в Австрию к этому твоему… ну как его… Андреасу, он же приглашал.

Разговор об Австрии Соня заводила уже не в первый раз, и Наталью от этого передергивало. Андреас ей, конечно, нравился, он был очень симпатичным, очень умным и очень обаятельным, и ей было приятно, когда он сначала оказывал ей небольшие, а потом и более серьезные знаки внимания. И ресторан, в который он как-то пригласил ее пообедать, был куда более дорогим, чем те, куда она ходила с Ильей. Наталья уже пожалела, что рассказала об этом обеде дочери: Сонька откуда-то знала, какого высокого ранга это заведение, и сразу же сделала выводы.

- Класс! - восторженно завопила тогда Соня. - У него, наверное, деньжищ уйма. Давай, мамуля, не упускай свой шанс. Поедем в Австрию, будем жить как нормальные люди.

- Прекрати, - осадила ее Наталья, - никуда мы не поедем.

- А что, здесь куковать, что ли? На твои копейки? Илья на тебе не женится, так и просидим, как две дуры.

Наталья в тот раз, помнится, страшно кричала на Соню, пыталась объяснить ей, что нельзя не только так говорить - даже думать так отвратительно, но толку, судя по всему, не было. Материнского крика девушка не испугалась и упорно продолжала гнуть свою линию. Илью надо бросить, срочно ехать в гости к Андреасу и приложить максимум усилий к тому, чтобы женить его на себе и остаться жить за границей. Вот и сейчас Соня взялась за свое:

- Если ты не можешь поговорить со своим Ильей, я сама ему скажу.

- Интересно, что? - усмехнулась Наталья.

- Что или пусть везет нас куда-нибудь на Новый год, или мы с тобой поедем в Австрию к Андреасу. Что мы, дуры какие-нибудь - в Новый год в Москве сидеть? Все нормальные люди за границу уезжают.

Наталья посмотрела на дочь устало, печально и как-то отстраненно, как на постороннего человека. Красивая девочка. Стройная, с тонким лицом, модно подстриженными темными волосами, и одета хорошо, спасибо Павлу и Илье, они оба регулярно дарят Соне модные тряпочки, сама Наталья на свою учительскую зарплату такой гардероб не потянула бы. Хорошо еще, то и дело случаются подработки в качестве переводчика, ведь ее специальность - немецкий язык. Но денег все равно не хватает. И вот стоит перед ней красивая, модно одетая семнадцатилетняя девушка, и глазки вроде бы умненькие, а какое безобразие у нее в голове! Ну откуда, откуда у ее дочери завелись такие омерзительные представления о жизни, такие непомерные требования к окружающим, которые должны, обязаны «делать ей хорошо» и непременно чтобы «не хуже, чем у других»? А желательно, даже лучше. Она, кажется, вообще не принимает в расчет такое понятие, как любовь, она думает только о деньгах, которые к тому же не сама заработала. Неужели все ее поколение такое? Или это она, Наталья, в чем-то упустила своего ребенка, где-то недосмотрела, чему-то недоучила, на что-то не обратила вовремя внимания? И можно ли это как-то исправить, или уже поздно?