Кристина Борис - Помощник

Ничего лучшего не было придумано как дополнительный этаж в пятиэтажке, где жила Рита, так как у Вадима мама только устроилась на работу санитаркой в больницу и график работы был непредсказуемым, а девушка наотрез отказывалась пускать к себе домой, но далеко уходить не хотела.

За пару дней до того самого момента Вадим заботливо притащил туда матрас. Намечался выпускной Вадима и пара решила уединиться в этот день за пару часов до вечера.

Для того, чтобы никто их не застал в такой пикантный момент, Вадим поставил младшего брата на последний этаж с просьбой не впускать никого наверх, не сказав ему для чего он там должен стоять.

Всё шло более-менее хорошо: стеснение прошло, решимость Вадима нарастала, однако, увы, Рита не совсем была готова к такому шагу. Резкая боль и кровь испугала девушку и, впав в панику, будто они делали что-то не так, девушка завизжала. Среди дневной подъездной тишины крик Риты эхом отозвался по всем этажам. Жители, услышавшие крик, стали спешно подниматься наверх, к источнику крика.

Испугавшийся Вадим отчаянно пытался успокоить испуганную девушку, которая уже не сдерживала слёз и просила о прощении:

– Прости, Вадим, я не готова. Я передумала. Прости, я тебя расстроила !

–Тише! Успокойся! Всё хорошо, только прошу, успокойся! Нас сейчас услышат!

– Прости меняаааа! – девушка будто бы не слышала увещеваний своего возлюбленного.

– Слушай, повторим как-нибудь в другой раз. Я сейчас пролезу через пожарную лестницу. Ты никому ничего не говори, поняла?

– П-п-поняла.

–Точно?

–Да, п-п-прости меня.

–Рита, всё хорошо. Только молчи, – растерянный Вадим сбросил с себя окровавленный презерватив и, наспех одевшись, полез в окно на пожарную лестницу. К счастью для него, никто не сидел по сторону двора, где юноша спускался, что помогло ему спешно скрыться.

Местные жители поднимались туда, где стоял Кирилл. Юноша, хоть и слышал крик, изо всех сил исполнял просьбу брата и не пускал любопытствующий наверх.

Людей это возмущало. Несмотря на то, что они знали Кирилла, они негодовали, почему тот, кто здесь не живет, не впускает местных жителей туда, куда они направлялись, будто что-то скрывал. Под напором нескольких людей, Кирилл сдался и жители увидели следующее: плачущая Рита, которая лежит на матрасе. Между ног и на матрасе размазанная кровь, а рядом лежал окровавленный презерватив.

Логическая цепочка и увиденное зрелище принесли свои плоды – люди подумали, что Кирилл затащил Риту и надругался над ней. Его телосложение, слёзы девочки и её молчание на вопросы, что же произошло, да ещё отсталость юноши сделали своё дело.

До матери Вадима новость о случившемся долетела в этот же день. Её сразу же вызвали в школу, несмотря на то, что Кирилл как раз закончил девятый класс. Несмотря на своё явное отличие от обычных детей, он учился со всеми в общем среднестатистическом классе, так как был тихим и послушным мальчиком, который не приносил проблем. Но тут он оказался в гуще неприятных событий.

В школе директор школы подробно объяснила то, что слышала сама и дала понять, что хорошую характеристику для полиции школа напишет не лестную, чтобы не быть втянутой в эту историю. Несчастной женщине пришлось нести пакет, чтобы не губить её хорошего сына.

Дело никак не дошло до полиции, так как Рита не подавала заявления и ничего не говорила по этому поводу, но жители поселка уже мысленно заклеймили несчастного и стали относиться к нему настороженно.

Вадим, осознавший произошедшее, корил себя за то, что испытал Кирилл по его вине. В мыслях он ругал дуру Риту за то, что та закричала, будто она не согласилась на это изначально. Ругал и себя за то, что поступил как трус и сбежал, да ещё и брата подставил и ничего не рассказал, чтобы заступиться за него.

Даже когда это унизительное дело детально изучалось, Кирилл не выдал почему он находился там, ведь он обещал брату хранить всё в секрете, не особо понимая, за что на него так обозлились люди.

Это воспоминание всплыло в голове Вадима, когда он ехал к своим родным.

Именно он больше всех знал, что Кирилл не способен на какую-либо подлость или жестокость.

Едва Вадим переступил порог квартиры, как мать подбежала к нему и, обняв, повисла на нём и заплакала, будто искала защиты и утешения. Сын стоял и с нежностью гладил по спине свою мать. Боль, жалость и печаль обуревали душу мужчины, однако он не мог это выразить как-либо по-другому, чем неуклюжее и угрюмое поглаживание по спине, которое говорило за него всё: