Сергей Майдуков - Живой товар

– А он, допустим, с пистолетом к ним входит.

– Да хоть с пулеметом!

– Тогда не входит, – предположил Зинченко. – Бросает им еду издали или сквозь решетку просовывает.

– Тогда зачем ему целая орава девушек? – осведомился Никонов. – Огород удобрять? За ними же ведрами выносить нужно.

– Что выносить?

– Помои.

Зинченко недовольно скривился:

– Ты давай без подробностей этих натуралистических. Бери в разработку версию одиночки. В случае успешного раскрытия с доведением до суда тебе повышение гарантировано. Может быть, вот это самое кресло. – В подтверждение своих слов Зинченко попрыгал на сиденье, отозвавшемся жалобным поскрипыванием. – Так что старайся, Алексей.

– Не будет раскрытия, – продолжал настаивать на своем Никонов. – Версия одиночки никуда меня не выведет.

– Это как сказать, как сказать… Вот смотри, сейчас я тебе на пальцах растолкую. Предположим, ты преступную группу ищешь. – Зинченко растопырил обе пятерни. – Вот они, голубчики. Двух, трех выдернешь, остальные скроются. – Он загнул почти все пальцы. – Дело нераскрытым останется и повиснет у нас камнем на шее. Классический висяк. А если к тому же мы кого-то из похищенных недосчитаемся, то нам вместо повышения по башке настучат. – Зинченко уронил чугунные кулаки на стол. – Оно нам надо? Оно нам не надо.

Он сделал паузу и устремил взгляд на Никонова, проверяя, должное ли действие возымела произнесенная им речь.

– Теперь давай рассмотрим случай с психом-одиночкой, – вновь заговорил Зинченко, не услышав возражений. – Удобная фигура, а? – Он выставил палец. – Хоть бери его и выбивай показания, хоть предлагай сделку, выгодную следствию. Ты что предпочитаешь, майор?

Вопрос застал Никонова врасплох.

– А? – Он захлопал глазами. – Ничего не предпочитаю.

– А должность новую хочешь? Звезды на погоны?

Никонов пожал плечами.

– Тогда проявляй инициативу, – сказал Зинченко. – Под сидячий камень вода не течет, понял?

– Лежачий.

– Чего?

– Лежачий, товарищ полковник. Под лежачий камень вода не течет.

– А ты не умничай, майор, не умничай. Ты на ус мотай. Я дело говорю.

– Значит, вы предлагаете…

Зинченко предостерегающе выставил перед собой ладонь, такую же квадратную, как он сам.

– Я ничего не предлагаю, Никонов. Я размышляю вслух. Ты высказал предположение, что похищением девушек занимается какой-то психически нездоровый человек, опасный для общества во всех отношениях. Неудивительно, если на допросах такой тип будет запираться и всячески путать показания, чтобы пустить следствие по ложному пути. Следишь за моей мыслью?

– Слежу, – кивнул Никонов. – Но тут не срастается…

– Что у тебя не срастается?

– Девушки-то все равно не отыщутся.

– Возможно, – согласился Зинченко. – Но у нас будут признательные показания на руках. Это наш с тобой главный козырь. Подтверждение нашей оперативности и профессионализма.

– Вот мы козырнем, товарищ полковник, а потом девушка опять пропадет. Что тогда?

– Тогда будет тогда, Алексей. Не заглядывай слишком далеко вперед. Нам бы день простоять да ночь продержаться. Мне результаты нужны. Срочно. Про потом будем потом думать. Короче, ступай и возвращайся с планом следственных мероприятий. Кандидата в базе данных подбери. На свое усмотрение.

Никонов встал, сделал несколько шагов к двери, вернулся, остановился перед столом и сказал:

– Товарищ полковник! Я лучше настоящего похитителя найду.

Глаза Зинченко сделались стеклянными.

– Что значит «настоящего»? Я разве липового просил искать?

– Нет, товарищ полковник, но…

– Никаких «но», майор. Ускоряйся. На все про все у тебя три дня. Сегодня у нас что? Вторник? Вот в пятницу утром ты войдешь в мой кабинет с конкретным предложением.

Следовало отчеканить «слушаюсь», развернуться и промаршировать к выходу. Никонов прекрасно понимал это, но все равно заупрямился.

– За три дня не успеть, товарищ полковник. Дайте мне хотя бы неделю. И людей в помощь.

– Оперативная группа в твоем распоряжении, майор. О неделе даже не мечтай. В пятницу…

– В понедельник!

Это прозвучало довольно резко и категорично. Зинченко очень внимательно посмотрел на Никонова, но не осадил его, а обронил:

– В понедельник. Крайний срок. Не справишься – поедешь участковым в сельскую местность. Кур будешь искать, раз людей не можешь. Иди. Свободен.

До позднего вечера Никонов работал с делами и выслушивал оперативников, которым давал задания. Ни проверка уличных камер, ни опросы водителей автобусов и такси ничего не дали. Из девяти девушек семь пропали среди бела дня. Просто ушли из дому и не вернулись. Их подруги и друзья ничего полезного сообщить не смогли. Подозрения ни на кого не падали. Единственная зацепка состояла в том, что три случая были каким-то образом связаны с одной и той же территорией.