Владимир Колычев: Убойное лето

– Зачем в дом?

– Может, Людмила подойдет.

– Так если ее нет, значит, на работу ушла.

– Позвони ей.

– Звонил, телефон не отвечает.

– Может, помехи?

– Какие помехи?

Прокофьев взял Бешерова под локоть, и тот напрягся так, как будто на него надели наручники.

Квартиру Вельяминовой опечатали – Егор сорвал бумажную ленту и открыл дверь.

– А это что такое? – Бешеров щелкнул пальцем по обрывку.

– Да тут вообще много странностей!

Прокофьев повел рукой, приглашая его зайти. Но тот стоял, напряженно и настороженно глядя на подполковника.

– Это что, засада какая-то?

– А чего тебе бояться? Если ты не при делах, то и бояться нечего.

– При каких делах?.. Давай выкладывай, что там с Людмилой? За что ее повязали?

– А за что ее могли повязать?

– Все, начальник, пошел я! Если ордера нет, отвали!

Бешеров действительно собрался уходить.

– Убили твою Людмилу! – остановил его Прокофьев.

– Чего?! – ошалело уставился на следователя мужик.

И он не фальшивил, во всяком случае, Прокофьев мог в это поверить. Не знал Бешеров, что Вельяминова погибла. Да и проверить его алиби не составляло особого труда, и у напарника можно спросить, и по маршруту пройтись, если дойдет до крайности.

– Заходи!

Прокофьева интересовала кухня, там он осторожно на глазах у Бешерова перевернул стол. Самодельный «жучок» находился под оцинкованной стяжкой, соединяющей верхние поперечины стола. Действительно, спрятано надежно, рукой так просто не нашарить.

– И что это за штука?

– Помехи создавать, – усмехнулся Прокофьев.

– Кому?

– А кому Вельяминова мужа заказала?

– Кому она мужа заказала?

– Тому и создавать…

– Это штука не для того, чтобы помехи создавать, это «жучок».

– А как ты думаешь, откуда мы знаем, что Вельяминова мужа заказала?

– Прослушивали ее разговоры? – задумался Бешеров и повел глазами, как будто искал табличку с ответом на возникший вопрос.

– Я же говорю, Вельяминова мужа заказала. Как думаешь, откуда мы об этом знаем?

– Что-то я не понял: мужа заказала она, а убили ее.

– Муж и убил. За то, что она его заказала.

– Муж убил? – чуть заметно обрадовался Бешеров.

– Но кто-то кому-то его заказал? – Прокофьев пристально смотрел в глаза собеседника.

– Кому?

Бешеров не допускал панических настроений, и лоб у него не покрылся испариной, но рукой он повел, как будто хотел смахнуть холодный пот.

– Вот я и спрашиваю.

– А почему ты на меня смотришь?

– А больше не на кого!

– Да Людка даже не знает, за что я сидел! – мотнул головой Ренат.

– Значит, узнала.

– Не заказывала она мне мужа! Точно тебе говорю! Слышь, начальник, ты на меня не дави, я тебе не таракан! Я не при делах, отвечаю! – Голос у Бешерова дрожал.

А Прокофьев продолжал нависать над ним, внимательно наблюдая за его руками. Вдруг за нож схватится от волнения.

– Страшно тебе, Ренат. Очень страшно. А почему?

– Да потому что у вас, у ментов, политика такая! За что сидел, за то и посадят! И не важно, делал ты или нет.

– Ты не делал. Ты в рейсе был.

– А кто делал?

– Вот я у тебя и спрашиваю!

– Ты не спрашиваешь, ты на пушку берешь!

– И тебе страшно, Ренат.

– Страшно! Потому что я срок за убийство мотал! Но это не заказуха была!

– Разве?

– Вакула телку мою обидел! Я за Вальку мстил!

– А Вельяминов Людмилу обидел.

– Давай не будем! Я ни при чем! В рейсе я вчера был! Согласно графику!

– А могло быть по-другому? Когда алиби нужно, можно и подмениться, да?

– Ну ты в натуре чудак, начальник!

Прокофьев обиделся, но бить Бешерова не стал, всего лишь резко повел плечом, и тот пугливо согнулся в поясе, закрывая живот руками.

– Ты что-то сказал?

– Поступаешь, говорю, непорядочно. Человек честную жизнь ведет, нет, нужно к нему цепляться. Ты сам подумай, кто мог убить Людмилу, если я был в рейсе? Нет у меня таких знакомых! Можешь у людей поспрашивать, никто не скажет!

– А в Москве?

– А что в Москве? Ты же сам Ханчика принял.

– Кто тебе об этом сказал? – резко спросил Прокофьев.

– Как это кто сказал? – И снова глазки Бешерова забегали, как тараканы, в поисках, где спрятаться от неожиданно вспыхнувшего яркого света. Но ненадолго, он быстро взял себя в руки.

– С Карамболем говорил?

– А мог и с Карамболем!.. – Бешеров обрадовался, как студент на экзамене, вовремя получивший правильную подсказку.

– Так мог или говорил?

– Не говорил я с ним! Зачем? Чтобы он меня в мокрое впарил? Не-е, я в эти игры больше не игрок!