Владимир Колычев - Острая любовная недостаточность

– В тот вечер, когда сбежала от меня. Я поднял тревогу.

– А она утверждает, что тревогу подняла сама. Вы пытались ее задушить, и Лариса Федоровна потеряла сознание. Вы отправились копать яму, а она сбежала и нажала на тревожную кнопку. Охрана приезжала?

От дурного предчувствия у Никиты запершило в горле.

– Приезжала.

– Прапорщик Еремеев утверждает, что видел у вас в руке лопату. Вид у вас был усталый, и одежду вы испачкали, когда копали яму. Мы ее осмотрели. Эта яма вполне подойдет для захоронения. Вы совершили преступление, Никита Степанович, и пытались скрыть следы. – Афанасьев посмотрел на него с осуждением.

Карелов и вовсе принял стойку, собираясь наброситься на него по команде «фас». Майора ничуть не пугал телохранитель Никиты, который маячил в коридоре. Не исключено, что где-то рядом находилось серьезное подкрепление, например ОМОН.

– Сейчас я, наверное, должен позвонить адвокату. – Никита скованно улыбнулся. – Но не буду этого делать. Я ни в чем не виноват.

– Жену вы не душили?

– Она жива?

– Она жива, но была попытка убийства.

– Это все вилами по воде. Вы ничего не докажете. – Никита в упор посмотрел на следователя.

– У нас есть факты.

– Можете меня закрыть. Но через два часа я буду на свободе. А вам придется долго и нудно объяснять высокому начальству, почему вы перекладываете с больной головы на здоровую. С чего бы вам выгораживать мою жену?

Афанасьеву пришлось поднатужиться, чтобы взять себя в руки. Никита действительно мог доставить ему массу неприятностей, и он прекрасно это понимал.

– Мы не выгораживаем вашу жену, всего лишь пытаемся разобраться. Лариса Федоровна утверждает, что ваша с ней ссора началась из-за Марьяны Шуриновой.

– Это была не ссора. Я узнал про Богатову и предъявил ей за Трофима.

– Не знаю, могу ли вам верить.

– Мой брат погиб. У меня есть основания подозревать в убийстве Богатову, которая, как я понял, работала на мою жену.

– Вашей жене я не особо верю. Она утверждает, что не знает никакую Богатову. Да, видела ее в доме у Тамары Высоковой. Вот и все.

– А мой телохранитель видел ее в своей машине. Она всадила ему в ногу шприц со снотворным, а моему брату подсыпала яд в чай.

– Почему именно в чай?

Никита с подозрением глянул на следователя.

– А разве нет такой версии?

– Версия есть. Но вы сказали очень уверенно.

– Вы подозреваете меня в убийстве брата?! – Никита едва сдержался, чтобы не пнуть ногой стол, за которым сидели эти менты.

– Нет.

– В чем еще вы меня подозреваете? – Никита хищно сощурился. – Может, я и своего отца отравил?

– Вашего отца никто не травил. Вскрытие не обнаружило следов яда в его организме.

– Значит, плохо искали.

– Не исключено, что мы проведем повторную экспертизу, но пока что я отталкиваюсь от известных фактов.

– А кто на Марьяну покушался?

– Я так понимаю, вы узнали этого человека, не так ли?

– При мне его именовали Жориком.

– Кто это сделал?

– Человек, которого Лариса назвала Виллисом. Она знает и того и другого.

– Кто может подтвердить, что она так говорила?

– Вдова моего брата может подтвердить, что Богатову ей навязала Лариса.

– Я спросил у вас про Виллиса, а вы мне говорите про Богатову. Такое впечатление… – Афанасьев запнулся, вопросительно глянул на Карелова.

– Какое впечатление? Продолжайте, я должен знать.

– Я понимаю, что жена мешает вам устраивать личную жизнь, но вы можете просто развестись с ней.

– Если Лариса Федоровна получит реальный срок, то развестись с ней будет проще простого, – сказал Карелов и с едкой насмешкой глянул на Никиту.

– Я понял вашу позицию. Бей богатых в пользу бедных. Если у вас есть основания задержать меня, то делайте это. Если нет, милости прошу! – Никита указал на дверь.

– Я хотел бы поговорить с гражданкой Шуриновой, – с раздражением сказал Афанасьев.

– Только в присутствии ее адвоката.

– Это не допрос.

– Для вас – только в присутствии ее адвоката.

– Тогда я выпишу ей повестку.

Возражать Никита не стал, поскольку просто не мог.

Следователь назначил Марьяне официальную встречу и ушел вместе с Кареловым. Он не сказал больше ни слова, но обещал вернуться или встретиться с Никитой в другой обстановке, не столь привычной для него. Для этого ему хватило и взгляда. Карелов тоже был настроен враждебно.

Только они ушли, как появилась Марьяна.

– Извини, но я слышала ваш разговор, – сказала она, настороженно глядя на него.