Евгений Соловьев - Чужая колея

В ее голосе не прозвучало упрека, она лишь грустно констатировала печальный, но несомненный факт.

– Да чего там пили-то? Так, символически. Ребят из технаря встретил, сто лет не виделись. Мам, ты иди спать, а? Честно, мне даже разговаривать сейчас трудно – устал реально.

– От чего ты устал? – слегка усмехнулась она. – Ты что, сегодня работал?

Не переставая жевать, Павел картинно закатил глаза к потолку.

– Ой, ма, ну не начинай опять, а? Давай завтра поговорим.

Некоторое время она сидела молча, грустно глядя на уткнувшегося в тарелку сына, потом, чуть слышно вздохнув, проговорила нейтральным тоном, словно озвучивая хорошо знакомую всем информацию:

– Сегодня Надьку Фролову встретила, ее Димка с тобой до восьмого учился, помнишь? Так вот, он теперь в Москве, Надька говорит, в офисе каком-то работает, фирма иностранная, что ли.

– Ха, Димка! У Димки сеструха за кого замуж вышла, Надька твоя не рассказывала? Муженек у нее на «мерсе» шестисотом катается, в Москве делами какими-то рулит. С таким-то зятьком, чего ему не устроиться? Меня бы кто двинул только, я бы сейчас тоже… не хуже Димки.

– Серега Балабанов, тоже одноклассник твой, в Шереметьево работает, а Витька Потапов…

– Знаю, знаю я, – раздражаясь, слегка повысил голос Павел. – Балабанов…

– Тише говори, – перебила она негромким, но требовательным голосом. – Отец спит, ему, в отличие от тебя, в шесть часов вставать.

– Балабанов, – продолжил Павел возбужденным полушепотом, – в Шереметьево грузчиком за двести баксов сундуки таскает, а Потапов на стройке своей горбатится и того не имеет. Я на заводе этого вдоволь нахлебался, – и после короткой неловкой паузы добавил примирительным тоном. – Ма, ну чего ты опять? Сколько уже говорил вам с отцом: найду я себе чего-нибудь. Только нормальный вариант нужен, понимаешь? За копейки пахать – это не ко мне, хватит. А нормальные варианты на дороге не валяются, время нужно.

– Нормальный вариант, – вдохнула она, поднимаясь. – Где он, этот нормальный вариант? Ладно, давай хоть чаю тебе согрею.

Отойдя к плите и поставив чайник, мать устало добавила:

– Да и не ищешь ты ничего, нам-то с отцом врать не надо. Так и будешь, наверно, болтаться – ни работы, ни семьи.

– Не буду, мам, не буду, – бодро заявил Павел, чувствуя, что тяготивший его разговор явно подходит к концу, – вот Ромка вернется, мы с ним вместе замутим чего-нибудь. Бизнес какой или еще чего.

– Ромка замутит… с его-то характером, – с сомнением сказала она и тут же, словно убеждая сама себя, добавила: – А и правда – скорее бы уж возвращался. Может, хоть он к делу какому пристроится и тебя, оболтуса, пристроит.

Мать направилась было к выходу, но на пороге обернулась, посмотрела на вылизанную до блеска тарелку.

– Ты днем-то ел хоть чего-нибудь?

Вопрос звучал многообещающе, – когда совсем поджимало с деньгами, Павел, преодолевая стыд, иногда обращался к матери, рассказывая о том, как завтра будет весь день «бегать по делам», не сможет пообедать дома, и надо будет чего-нибудь перехватить в кафешке. Делать это можно было только в отсутствие отца, который категорически не одобрял подобные подачки: «Не пацан, чтобы на мороженое просить. Здоровый мужик, уж на курево и жратву пусть сам себе заработает».

– Да так, не случилось как-то, – скромно ответил Павел. – Завтра вот не знаю, как быть: парень знакомый на складе одном работает, пригласил подъехать, посмотреть, с начальником поговорить, может, вакансия какая найдется. В общем, обедать, наверно, не получится.

– Понятно, – произнесла мать и направилась, как догадался Павел, в свою комнату за кошельком.

Мечта о банке холодного пива напрочь подавила в заторможенном похмельном мозгу все остальные желания и мысли. Закрыв за собой калитку, Павел уныло побрел по узкой улице вдоль бесконечной вереницы деревянных заборов. В таком темпе он сможет добраться до ближайшей палатки минут за двадцать. Где-то на краю сознания мелькнула ленивая мысль: «Вот, например, на этом перекрестке, если палатку поставить, тут бы четыре квартала отоваривались». Мысль оказалась мимолетной, рожденной лишь досадой на предстоящий неблизкий путь, и через мгновение бесследно испарилась. В кармане покоилось несколько мятых купюр, выданных матерью «на обед», и Павел мучительно размышлял, на что лучше потратить невеликую сумму: взять сразу три пива, чтобы полностью прийти в себя, или полечится пока одной банкой, оставив хоть что-то на вечер? Проблема усложнялась тем, что в пачке осталось две сигареты, и покупка курева обещала пробить в его дневном бюджете нехилую дыру.