Мария Ордынцева - Волки

Его супруга, умаявшись за целый день в салоне красоты, где ей делали различные маски, ванночки, маникюр и много других приятных и неприятных, но полезных процедур, выкладывая на стол валета бубен, размышляла о том, как этот валет соотносится с дамой треф и как сказать своему мужу, что ей нечего надеть на банкет к Хакимову.

В дверь позвонили.

Селиверстовы недоуменно переглянулись, и глава семьи пошел открывать. Изучив в дверной глазок незванного гостя – молодого улыбчивого парня, директор лесопилки через дверь ответил:

– Люси нет дома. Она на вечеринке, – и опять приник к глазку.

– Степан Степанович, – засмеялся парень, – я не к Люсе, я – к вам. От Рамаза Муратовича.

Камень свалился с души у Селиверстова. С готовностью и надеждой распахнул он дверь.

В квартиру завалились несколько крепких парней. Двое из них заломили назад руки Степану Степановичу, а еще двое перехватили, посмеиваясь, его благоверную супругу, не успевшую даже взвизгнуть хорошенько. После этого только вошел улыбчивый гость и закрыл за собой дверь.

– Степан Степанович, ай-яй-яй, как нехорошо, – сказал он. – Как же так? Разве вы не знаете, что подошло время платежа?

– Знаю, – осторожно прошептал Селиверстов. – Я уже заплатил.

– А Хакимов как же? Он не платит, а вы на него никак не хотите повлиять в этом праведном деле. Нехорошо. Придется наказать вас, дорогой Степан Степанович. Он же, можно сказать, на свою сторону вас склоняет, а вы ему способствуете. Нехорошо, – объяснял улыбчивый. – Вы человек слабый, можете и поддаться. А потом другие, глядя на вас, захотят нарушить договор. Мы вас оберегаем от неприятностей, охраняем, помогаем, чем можем, а вы? Ай-яй-яй, любезный Степан Степанович! Начинайте, ребята, – вздохнул он и уселся на стул.

Через полчаса Селиверстов, пуская слюни, в разодранной рубахе и с разбитым лицом, валялся на дорогом ковре.

Улыбчивый его гость, поднимаясь со стула, на котором все это время просидел, сказал устало:

– Я думаю, ему уже хватит. Надеюсь, вы надолго запомните этот урок, Степан Степанович? – он подошел к директору лесопилки и оглядел его, а потом и комнату: – Вроде бы, все цело? Ничего не сломано?

– Нет, – ответил один из амбалов.

Степан Степанович вдруг вцепился в ноги улыбчивого и зарыдал:

– Пощадите, прошу вас! У меня дети!

Улыбчивый поморщился:

– Уберите его. Он испортит мне все туфли.

Селиверстова оттащили. Гость посмотрел на часы:

– Да-а, любезный Степан Степанович, нам пора уходить. Дела, знаете ли, а время идет. Успокойтесь, самое страшное уже позади. Не забудьте только позвонить Рамазу Муратовичу и проинформировать его о происшедшем. Он будет очень рад. До свидания, Степан Степанович.

Молодой человек еще раз улыбнулся обаятельно и покинул квартиру. За ним потянулись его помощники. Последний из них на прощание пнул Степана Степановича ботинком в живот и расхохотался:

– Привет, толстозадый! Передай своей жене, что у нее обалденные сиськи!

Степан Степанович, на всякий случай закрывая руками голову, следил, как за ним захлопнулась дверь, потом уткнулся лицом в ковер, тихо всхлипывая. В уголке, вся в синяках, растрепанная и в порванном халате, подвывала супругу его жена.

Хакимов не мог больше спокойно спать по ночам. Ему снились кошмары. С самого начала этой войны в душу к нему засела неясная тревога, что все может кончиться не так, как он спланировал. Все выходило из-под контроля, приобретая характер стихийного бедствия. Хакимов понимал, что если что-то не предпринять, то это цунами захлестнет и его. На Батуева надежды было мало: «Медведи» слишком заняты «Четверкой», да и не обойтись тут одними «медведями». Другая мелочь против «Граната» даже не пыталась рыпаться. Но что-то надо было делать. Вернуть все под свой контроль. Это еще можно сделать.

Последней каплей стали убийство Фурусутдинова, одного из его директоров, и избиение Селиверстова и его жены. Хакимов метался по офису холдинга и размышлял, отвергая один за другим все новые и новые планы действий. Его подчиненные шарахались от шефа, зная, что в таком состоянии Хакимов страшен. И горе тому, кто попадется на его пути.

Город дрожал от страха. За последние дни произошло столько скандальных и жестоких убийств, сколько не случалось за весь предыдущий год. Представители местных властей с экранов телевизоров призывали милицию на борьбу с преступностью, грозили скорым и правым судом. Но кого это могло испугать?