Олег Константинов - Норильск-79

Бикеев матерно выругался и дальше продолжил ругать напарников.

– Вы охренели вконец? Вы человека замочили. До вас доходит? Убийство! Сто вторая! Мокрая! Это же ЧП! Вы ж всех подставили. Это не на кидалово работяг глаза закрыть. Здесь ни глаза не закроешь, не отпишешься. Расследование будет жёсткое. По всем статьям.

Бикеев сделал паузу, и Евген тут же включился в разговор:

– Мы там, как бы, постарались немного. Следы подчистили и работягу того…

Бикеев застыл в ожидании ещё одного неприятного сюрприза:

– Чего – «как бы»? Чего – «того»? Ты чё мямлишь, как телок?

Евген уже сам забеспокоился, а всё ли правильно они с Николаем сделали?

– Из окна его с седьмого этажа. Чтоб подумали, что он сам от пьянки.

Бикеев был ошарашен:

– И кому такая дебильная мысль в голову пришла?

Евген ответил:

– Мне.

– Нихрена себе ты, экономист, даёшь. И где ты такому научился?

– Голову включил. Лучше было бы, если б мы криминальный труп в комнате оставили и без копейки?

Бикеев перешёл на более спокойный тон:

– Сколько вы с него сняли?

– Прилично. Около десяти тысяч, – в тон ему с удовольствием ответил Евген.

– Эх, вы, придурки, – Бикеев заговорил тоном наставника, – За такое бабло немудрено за нож взяться. Надо было немного ему оставить. Зачем пожадничали?

Евген, увидев, что Бикеев подобрел, даже заулыбался.

– Да я в раж вошёл. Он такой простоватый – оглобля. Длинный рубль на севере срубил и почувствовал себя хозяином жизни. Хотелось посмеяться над ним.

Бикеев неодобрительно помотал головой:

– Эх, Женя, смотри, чтоб плакать не пришлось, – и добавил, – Сумку сюда давай.

Евген отдал Бикееву хозяйственную сумку. Бикеев заглянув в неё, разулыбался, как будто и не было никакого происшествия и не отняли чью-то жизнь. В сумке лежали все выигранные деньги и пара импортных туфель. Деньги Бикеев любил очень. Он закрыл сумку, давая понять, что всё останется у него, и строго произнёс:

– А теперь, чтоб по своим норам сховались и носу не казали. Из города ни ногой. Понадобитесь – позову.

Глава 2

Самолёт, подлетая к Норильску, уже снижал высоту, и все пассажиры старались смотреть в иллюминаторы. Небо было безоблачным, а погода – солнечной. Под крылом самолёта была тундра, вся изрезанная извилистыми реками, и казалось, что нет числа этим рекам. Лететь из Красноярска в Норильск на Ан-24 приходилось четыре часа, да ещё с дозаправкой в Подкаменной Тунгуске.

И, вот, полёт заканчивался. Настроение у всех было приподнятое, особенно, у детей, многих из которых за время полёта «вывернуло». Большинство пассажиров было норильчанами, которые возвращались домой из отпуска. Как правило, норильчане брали отпуск сразу за два года, чтоб он выходил длиннее, и поэтому проводили в отпуске практически всё лето. За отпуск успевали отдохнуть и на Черноморском побережье, и у родни в деревне.

У многих норильчан корни уходили в деревню, потому что, когда поднимали Норильск, и помимо зэков молодому городу нужны были и вольные, то колхозам спускали разнарядку отправлять в Заполярье определённое количество человек. Колхозники ехали в Норильск, обустраивались там, а, когда приезжали в отпуск в родные деревни, то рассказывали недоедавшей родне, как сытно живётся в Норильске. И после этих рассказов Норильск пополнялся новыми жителями из числа сельских тружеников. А жизнь в Норильске в первое послевоенное десятилетие, действительно, была сытая по сравнению с тем, что творилось на остальной части Советского Союза и, особенно, в деревнях.

Продолжал пополняться Норильск всегда, особенно, после амнистий пятьдесят третьего и пятьдесят пятого годов. Выжившие зэки помаленьку стали выезжать из Заполярья, а разрастающемуся городу уже нужны были не просто рабочие руки, но и современные специалисты. Правда, со временем всё меньше стало приезжать людей на постоянное место жительства, в основном – это были завербованные на год-два, у которых была налаженная жизнь на материке, а на Север ехали, лишь за «длинным рублём».

Из хвоста салона самолёта в голову салона прошла стюардесса с объявлением:

– Уважаемые пассажиры, наш полёт завершается. Скоро наш самолёт совершит посадку в аэропорту Алыкель города Норильска. Местное время одиннадцать часов сорок минут. Температура воздуха в Норильске минус три градуса. Просьба пристегнуть ремни и не вставать со своих мест до полной остановки двигателей. Благодарю за совместно проведённый полёт на борту нашего самолёта.