Артем Мазниченко - Не жизнь – ерунда

– Это я к чему, – продолжил Антон Серафимович. – Я полностью разделяю мнение молодого специалиста. Настоящее инакомыслие невозможно. Есть только искусственно созданное, для управления массами. Как бы не смешно бы это не было, но об этом писал и Ленин, и еще один талантливый, как бы его сейчас назвали, пиарщик. Доктор Геббельс. Не стоит забывать и Даллеса. Все создается целенаправленно. Так что смены курса ждать не приходится. А если и найдется такой Прометей, думаю, ему быстро и доходчиво объяснят. Опять же – примеров предостаточно.

– Вы убедительны, – сказал Виктор Федорович.

– Спасибо, – кивнул в ответ Антон Серафимович.

– Павел, – Кретов подошел поближе к гостю. – Насколько быстро начнется реализовываться разработанная вами программа?

– А думаю, при самых пессимистичных прогнозах – не раньше, чем через полтора месяца, – сказал Золотарев.

– Вы так уверены?

– Думаю, да. У нас был предварительный мониторинг настроений, общественного мнения. Все данные отражены в проекте, на странице… – Золотарев полистал папку, – На странице семьдесят восемь.

– Стартовый капитал?

– Имеется. – Золотарев кивнул. – Несколько заинтересованных лиц уже подключились к нашей программе. Их инвестиционные портфели составляют порядка полутора миллионов долларов США каждый.

– Не густо, – заметил Виктор Федорович. – Сколько вложилось?

– Это всего один процент от суммы договора, – сказал Павел. – Проект долгосрочный. Сразу вливать колоссальные суммы просто непрофессионально с точки зрения экономиста. Да и рискованно, потому что информация может просочиться в прессу, что создаст совершенно не нужную нам шумиху. Что касаемо количества людей, подключившихся к программе, прошу прощения, но это относится к разряду коммерческой тайны.

– Интересно. Однако, от нас вы просите не менее тридцати процентов первого взноса, – усмехнулся Кретов.

– Это так. – подтвердил Золотарев. – Но кому достанется самый большой и вкусный кусок? Вот в чем вопрос. Чем больше сумма инвестиций, тем больше шансов войти, так сказать, в совет директоров. А абы кто там не нужен.

Кретов посмотрел на своих партнеров, те, в свою очередь, посмотрели на него. На несколько мгновений воцарилась тишина. Паша тоже молчал, вглядываясь в лица своих собеседников, пытаясь прочитать в их мимике то, о чем они думают. Однако, ему это не удалось. Мужчины прекрасно владели своими лицевыми мышцами.

– Один наш общий знакомый, – прервал паузу Антон Серафимович, – очень высоко о вас отзывался, Павел. Он, в качестве вашей рекомендации, рассказал о небольшом, но немаловажном проекте, который вы для него сделали. Результатом он очень доволен до сих пор. Я думаю, что вы поняли, о ком идет речь.

– Конечно, – Паша кивнул. Хотя это воспоминание ему было крайне неприятно.

– Мы поступим вот каким образом. – продолжил Антон Серафимович, окинув взглядом своих коллег. – Для начала, мы хотим посмотреть на начало вашей кампании. С учетом тех инвестиций, которые уже поступили. То есть, пока мы не будем принимать участие в этом финансово. Если в течение одного квартала… Думаю, коллеги, квартала будет достаточно?

Кретов и Виктор Федорович утвердительно покивали головами.

– Если в течение этого первого квартала работы мы увидим положительную динамику, можете не сомневаться – мы сразу же войдем в это дело. И те тридцать процентов стартового взноса, о котором вы просите, сразу же поступят на все счета. Вы согласны с таким решением вопроса?

Павел задумался. Конечно, в его задачу входило, чтобы эти три господина сегодня же поставили все необходимые подписи, чтобы обезопасить финансовую сторону вопроса. А ведь я думал, что тут рулит Кретов, подумал Золотарев. Оказывается, это совсем не так. С другой стороны, это и не удивительно. Он коммерсант, а не политик, пусть и с прицелом на административное кресло. А вот остальные… Особенно Антон Серафимович. До боли похож на моего старого знакомого. Потомственный политик.

А ведь работа уже началась. И, в принципе, их позиция очевидна. Как и то, что за один квартал положительная динамика будет даже не десять-двадцать процентов, а все двести. Общественное мнение поменять не так уж и сложно, особенно в таких регионах, которые считаются дотационными. С низким уровнем жизни. С маргинальным обществом. Им ведь надо хлеба и зрелищ. А сознание поменять в такой период очень просто. В девяносто девятом году мнение целой страны поменяли за три месяца. А тут всего несколько регионов. Прорвемся.