Валерий Шарапов - Человек в безлюдной арке

– Дай-то бог…

Детей не было слышно до позднего вечера. Уединившись в комнате Анны, они изучали бронзовые зеркальце и спичечницу. Дважды Миша подходил к матери и просил на несколько минут ее новую заколку. Но, как и предупреждал отец, прочитать текст, не имея всех частей талисмана, было невозможно.

Москва; июль 1945 года

– …Ничего не понимаю. Ты же старший группы.

– Ну.

– Почему он вызвал нас двоих, а не одного тебя?

Постукивая тростью по ступеням центральной лестницы, Иван Старцев тяжело поднимался на второй этаж Управления Московского уголовного розыска.

– Думаю, приглянулась ему твоя работа, – предположил Иван. – Ты в группе без году неделя, а погляди, сколько хороших идей по нашим оперативным мероприятиям подкинул…

Да, Александру Василькову определенно везло в разработке нашумевших уголовных преступлений. Хотя, по правде говоря, дело было не в везении. Во-первых, Сашке помогал немалый опыт фронтового разведчика и сопутствующие опасной профессии черты характера: внимательность, вдумчивость, способность к анализу, богатая фантазия. Во-вторых, у Василькова имелся тот самый пресловутый «свежий взгляд» человека, пришедшего в закрытую систему со стороны. В МУРе, безусловно, работали лучшие московские сыщики, но даже они порой привыкали к штампам в работе, и глаз попросту замыливался. В-третьих, Александр имел огромное желание освоить новую профессию. После неудачного дебюта в слесарном цеху номерного завода работа сотрудника уголовного розыска показалась ему нежданно свалившимся счастьем. Не хотелось Василькову его терять, потому он и старался поскорее влиться в коллектив сыщиков.

– Побаливает? – заметил он гримасу боли на лице друга.

– Со вчерашнего вечера тянет, – кивнул Иван. – Будто жилы в щиколотке укоротились…

Не торопясь, они дошагали до кабинета комиссара Урусова, вошли в приемную.

– Вас ждут, – кивнул добродушный и довольно бестолковый капитан Коростелев.

Старцев заглянул в кабинет:

– Разрешите?

– Да-да, – оторвался от чтения блокнота комиссар. – Проходите, присаживайтесь…

Сотрудники оперативно-розыскной группы сели напротив большого начальственного стола. Иван привычно пристроил тросточку между колен. Все три окна большого кабинета были открыты; залетавший с улицы душный воздух, оглаживая, колыхал складки тяжелых портьер.

– Я вот по какому поводу вас вызвал, товарищи. – Урусов листал страницы своего пухлого рабочего блокнота. Отыскав нужную, он разгладил ее и спросил: – Убийством в Щипковском переулке вы занимались?

– Так точно, – по-военному ответил Старцев. – Два дня назад передали документацию по делу группе подполковника Фурцева.

– Каковы общие впечатления о преступлении?

Вопрос показался странным. С чего бы комиссару третьего ранга интересоваться заурядным убийством? Подобных преступлений в послевоенной Москве совершалось много. Слишком много.

Переглянувшись с Александром, Иван ответил:

– Обычное дело – убийство с целью ограбления. Совершено немногочисленной группой от одного до трех человек. Засели в подворотне, дождались одинокого прохожего и напали. Один из бандитов нанес жертве удар ножом в шею. Сверху вниз.

Иван коротким энергичным движением наглядно показал направление.

– Мы с Александром Ивановичем уверены: от такого удара жертва погибла мгновенно. Далее бандиты обшарили карманы убитого и были таковы, – закончил Старцев.

– Какие-то особенности при осмотре отметили?

Васильков дольше всех изучал убитого, поэтому ответил сам:

– Убитый мужчина был одет очень скромно. Обувь, брюки, рубашка, пиджак – все старое, сильно поношенное. Сам мужчина небрит, под глазом следы старой гематомы. И еще довольно сильный запах.

– Алкоголь?

– Так точно.

– Преступники никаких следов не оставили? – уточнил комиссар.

– Ничего, кроме нескольких окурков в подворотне.

– Что же они предпочитают курить?

И снова настойчивость Урусова озадачила оперативников. «Какого черта? – недоумевал Старцев, вопросительно посматривая на Василькова. – Если у комиссара появились свежие сведения по этой банде, так не проще ли поделиться ими?..» Васильков тоже не понимал странного интереса комиссара.

– Курят они овальные сигареты Московской табачной фабрики № 1, – ответил Иван.

– «Дукат»?

– Так точно.

– Знать, не бедствуют, негодяи, – проворчал Урусов и, перевернув несколько страниц блокнота, наконец перешел к делу: – Не совсем обычным, товарищи, представляется мне это убийство в Щипковском переулке.