Владимир Колычев - Украденная невеста [litres]

– А зачем нам высадка в тыл врага?

– А затем, что врага нужно уничтожить.

Павел не собирался прощать Альберта, к тому же он должен был обезопасить собственные тылы. Рано или поздно он вернется в Горовец и закончит начатое. Если, конечно, Альберт не опередит его.

– Стрелять будем?

– Пока только смотреть и запоминать.

Павел нехотя поднялся и расправил плечи, настраиваясь на боевой лад. Даже к шуточной тренировке нужно относиться со всей серьезностью.

Он открыл дверь, стремительным шагом переместился на балкон, с ходу перескочил через перила и «ласточкой» вошел в воду бассейна. Он уже проделывал этот номер несколько раз, пока, правда, мысленно.

Павел вынырнул и услышал звонкий голос, доносящийся с небес.

– Ты с ума сошел? – возмущенно спросила Зоя.

– Только смотреть! – крикнул он. – И запоминать!

– Запомнила!

– Очень хорошо!

Зоя не стала разгоняться, как он, и спрыгнула «бомбочкой». Но спрыгнула. С ней ничего не могло случиться, но все же у Павла перехватило дыхание.

Зоя ушла в воду с головой, по-другому и быть не могло. Вынырнула и, шумно отфыркиваясь, поплыла к нему.

– Как здорово! – В ее голосе играла громкая восторженная музыка.

– Команды прыгать не было.

– Может, не будем сегодня? – улыбнулась Зоя.

– Почему не будем? Всего лишь изменим расписание занятий. «Радость жизни», как тебе такая тема занятий?

– Ну если мне ничего не мешает, то можно и порадоваться.

– А что тебе может мешать?

– Мокрая футболка, например.

– Моя?

– И твоя тоже, – кивнула Зоя, стаскивая с себя футболку.

– Вода не грязная?

– Вода чистая… Это наше место. Здесь все чистое, – проговорила она, прижимаясь к Павлу.

Павел кивнул, накрывая ее губы поцелуем. Сейчас не время играть в слова, разговор продолжается, но исключительно на языке тела. И они очень-очень хорошо понимают другу друга. Вокруг тихо, спокойно. И роскошно. Но разве они не заслужили счастье быть вместе без грохочущих выстрелов и выматывающих погонь?

Весна – период обострения психических заболеваний. Зоя не закатывала истерик, не билась в припадке, ее не преследовали навязчивые мысли, она просто лежала на кровати и тупо смотрела в потолок.

В депрессию Зоя впала по уважительной причине. У нее случилось отторжение плода. И Павел знал почему. Семен предупреждал его о возможных последствиях аборта. Но сам Павел не вызнавал, не выспрашивал. С врачом говорил, тот подтвердил, что имело место прерывание беременности с последующими осложнениями нежелательного характера. Но Зое Павел ничего не сказал. И даже не пытался ее успокаивать, во всяком случае, на словах. Он просто лежал рядом с ней, взяв за руку. И это помогало ей оставаться в себе.

А сегодня она поднялась, взяла пистолет и вышла во двор. Пистолет пневматический, но хорошего боя. И с полноценной имитацией отдачи. Что из такого по мишеням стрелять, что из боевого, результат один. Если, конечно, погода хорошая. Боевые пули не столь чувствительны к ветру.

Один тир Павел оборудовал в подвале, другой во дворе.

Зоя вышла на открытый воздух. С моря дул сильный ветер, где-то внизу шумно билась о берег штормовая волна.

Зоя привыкла к пневматическому пистолету и поправку на ветер взяла верную, пули ложились достаточно кучно. Но Павел все-таки должен был остановить ее. Поправка на ветер у боевого и пневматического пистолетов разная, поэтому стрелять нужно учиться при хорошей погоде. Или – из боевого оружия, тем более что Павел располагал целым арсеналом отличных бесшумных стволов. Там и «Узи», и, спасибо Сергачеву, пистолеты «ПБ». Но Павел Зою не останавливал. С каждой выпущенной пулей из нее выходила частица душевной хвори, взгляд становился чище, дыхание успокаивалось.

Наконец она остановилась и осмысленно посмотрела на Павла:

– Когда мы едем в Горовец?

– Не понял.

– Ты же сам говорил, что Альберта нужно уничтожить.

– Про Альберта я ничего не говорил, – нахмурился Павел.

Он не называл никаких имен, да и в Горовец особо не рвался. Они уже почти год здесь, жизнь устаканилась, никто их не трогает. Они, можно сказать, наслаждались своим уединением, и так не хотелось разрушать сложившуюся идиллию.

– Я знаю.

Павел кивнул, соглашаясь с тем, что Зоя действительно может что-то знать. Но в душу к ней лезть он не собирался. Что было, то было.

– Он там тогда был.

– Где там?

– Ну там… Тогда… Когда ты пришел их убивать, его уже не было…