Николас Пиледжи - Славные парни

В том случае, если любые иные правоохранительные органы возбудят против вас уголовное дело в связи с любым иным нарушением закона, Оперативная группа обязуется сообщить им о сотрудничестве и помощи следствию, которую вы окажете в соответствии с данным соглашением.

Кроме того, Оперативная группа обязуется подать заявки на включение в Федеральную программу защиты свидетелей вас, вашей жены, ваших детей и, при необходимости, других близких или связанных с вами людей, которые будут нуждаться в защите в результате вашего сотрудничества с Оперативной группой.

Все эти обязательства действительны только в случае вашего полного сотрудничества с Правительством, включая немедленное, полное и правдивое раскрытие всей информации по упомянутым делам, которой вы обладаете. Данное соглашение не освобождает вас от уголовного преследования Правительством за дачу заведомо ложных показаний, если будет обнаружено, что вы лжесвидетельствовали по упомянутым делам. Кроме того, если вы откажетесь в точности исполнять все условия соглашения (немедленное, полное и правдивое раскрытие информации, дача показаний перед присяжными и т. д.), данный договор будет аннулирован. В таком случае Правительство получит право преследовать вас за все уголовные преступления, в которых вы принимали участие, и использовать против вас все заявления и свидетельства, которые вы сделали или сделаете как до, так и после заключения данного соглашения».

Генри. Лично для меня труднее всего было расстаться с той жизнью, от которой я решил бежать. Даже в самом конце, под угрозой смерти или длительного тюремного срока, я продолжал всей душой любить образ жизни умников.

Когда мы входили в комнату — все замирали. Все знали, кто мы, и обращались с нами, как с кинозвёздами, только ещё и опасными. Мы забесплатно получали всё, что хотели. Целые грузовики краденого товара. Шубы, телевизоры, одежду — всё что угодно, только попроси. Мы использовали гаражи, в которых Джимми разгружал добычу, словно собственные универмаги. Наши жёны, матери, дети, все, кого мы знали, тоже снабжались оттуда. У меня в кухне стояли сумки, набитые драгоценностями, а в спальне около кровати — сахарница, полная кокаина. Чтобы получить что угодно, было достаточно одного телефонного звонка. К нашим услугам были бесплатные автомобили, оформленные на фальшивые имена, и ключи от десятков принадлежащих банде тайных квартир. Каждый уикенд я тратил на ставки тридцать-сорок штук, а потом на неделе или проматывал выигрыш, или шёл к ростовщикам занять ещё денег. Это было неважно. Когда финансы истощались, я всегда мог награбить ещё.

Мы заправляли всем. Мы платили адвокатам. Мы платили копам. Все шли к нам с протянутой рукой. Мы шутя выходили из тюрьмы. Мы имели всё самое лучшее. В Вегасе и Атлантик-сити у нас всегда находились знакомые. Люди спешили к нам, предлагая билеты на шоу, места в ресторанах, лучшие номера в гостиницах.

Теперь же этому пришёл конец, вот с чем было труднее всего смириться. С сегодняшнего дня всё стало иначе. Никаких больше активных действий. Мне придётся смирно ждать у моря погоды, как и всем остальным. Отныне я рядовое ничто. Остаток своей жизни я проживу как лох.

Когда Генри Хилл вступил в Федеральную программу защиты свидетелей, он стал одним из четырёх тысяч четырёхсот других преступников, решивших, что лучше свидетельствовать против сообщников и затем исчезнуть, нежели предстать перед судом в качестве обвиняемого. С точки зрения Хилла, эта программа, на которую Министерство юстиции США тратило двадцать пять миллионов долларов в год, осталась для него единственным возможным выходом.

Как вскоре понял Эд Макдоналд, сам Генри Хилл походя совершил столько преступлений, что порой даже не считал их таковыми. Однажды, например, рассказывая об ограблении «Люфтганзы», Генри упомянул, что был в Бостоне. Это оказался уже третий или четвёртый раз, когда он заговаривал о Бостоне, поэтому Макдоналд наконец спросил, что Генри там делал. И тот совершенно спокойно ответил, что подкупил игроков баскетбольной команды Бостонского колледжа, чтобы устраивать договорные матчи, поэтому регулярно летал в Бостон присматривать за тем, как идут дела. «Я сам выступал за команду первокурсников Бостонского колледжа, — рассказывал Макдоналд. — И даже, как оказалось, был на некоторых подстроенных Генри матчах. Услышав это признание, я чуть не бросился на него с кулаками, но потом понял, что для Хилла это просто бизнес. Организацию договорных матчей он даже не считал чем-то противозаконным. Поэтому и не подумал упомянуть о них, когда рассказывал о своих преступлениях. В общем, пришлось мне усвоить, что Генри были совершенно чужды понятия солидарности или командного духа. Никогда в своей жизни он не болел ни за что, кроме нужного спреда».