— Пойдемте ко мне. Там мы сможем спокойно поговорить. Мамы дома нет. Прямо с работы она должна была поехать к своей старой приятельнице.
Поручник молча поднимался по лестнице.
— Правда, — продолжала студентка Медицинской Академии, — порядочная не приглашает незнакомых мужчин в квартиру, где кроме нее никого нет, но пан поручник и так собрал обо мне достаточно компрометирующей информации. Намного больше, чем есть на самом деле. В ваших глазах мне уже ничто не может повредить. Я не права?
Ошеломленный Видерский пробормотал в ответ что–то невразумительное. Ах, эта Ханка!
Большая комната на пятом этаже выглядела скромно, но уютно. Две тахты, у одного окна старомодный письменный стол, заваленный книгами, связанными с медициной, полка с книгами. В другом углу комнаты столик и удобные кресла, около них — торшер, на стенах — цветные репродукции. Через открытую дверь была видна кухня. Там все светилось чистотой и порядком.
— Садитесь и ждите. Через минуту будет кофе, — девушка оставила его одного и начала хлопотать в кухне. Запах свежего кофе вскоре разнесся по всей квартире.
— Итак, я слушаю вас, — поручник отпил глоток и отставил чашечку.
— Прежде всего я постоянно думала о том, почему преступник напал на меня. Я говорю о нападении на лестнице. Мне казалось странным, что он сделал это по истечении какого–то времени. Я начала вспоминать, что делала и говорила перед этим. Так у меня появились первые, еще неясные подозрения. Теперь я уже хорошо знаю, что попытка убить меня была вызвана одним разговором. Я слишком разговорилась с одним человеком, но и та, другая сторона, тоже нерасчетливо сделала два замечания. Одно правдивое, а второе было беззастенчивой ложью. Именно эта ложь и стала отправным пунктом для моего, как вы это назвали, «частного расследования».
— Пока я мало что понимаю, — признался поручник, — но прошу вас, говорите дальше.
— Так вот, мой собеседник солгал, что не знал о продаже Юзефом Легатом своей машины и что не слышал о деньгах, которые были получены после продажи. А кроме этого, в припадке болтливости, он рассказал мне, что некий водопроводчик работает в двух домоуправлениях. Эти районы, как я в этом убедилась, охватывают Грюнвальдскую площадь и все прилегающие к ней улицы.
— Теперь ясно! — воскликнул поручник. — А мы искали одну организацию!
— Я говорила «тепло, тепло, но еще не горячо».
— Правильно.
— А я, дура, сказала моему собеседнику, что видела убийцу на лестнице, но не могу вспомнить, кто это был. Тогда моя судьба была решена. Это чистая случайность, что я еще жива.
— Значит, вы знали убийцу? В этом мы не ошиблись.
— Я прекрасно его знала много лет. Он меня, впрочем, тоже знал. Я вам когда–то уже говорила, что труднее всего заметить того, кого постоянно встречаешь. Мы оба, и я, и преступник, не обратили друг на друга внимания. Не заметили друг друга на лестнице. Если бы он меня заметил, пани Росиньская жила бы до сих пор. Квартира была бы ограблена в другой день. И наоборот, если бы я вспомнила этого человека, то, вероятно, смогла бы доказать, что соучастник преступления именно он. И доказать это еще до того, как он поднял на меня руку, вооруженную ключом.
— Ключом? — удивился поручник.
— Да. Большим ключом для отвертывания гаек. Он еще называется «натяжка».
— Но почему вы сказали «соучастник преступления»?
— Может быть, даже не столько соучастником, сколько исполнителем. Преступления были слишком умно задуманы и очень безошибочно реализованы, чтобы их автором мог быть мужчина. Инициатором этого плана должна была быть женщина. Я подозревала это с самого начала. А теперь уже знаю точно. Только один раз мужчина оказался в такой ситуации, что должен был молниеносно принять решение, и он сразу наделал столько глупостей. Он убил пани Росиньскую, хотя ее достаточно было оглушить. Оставил боты у нее на ногах, а масло положил в кухне на столе. Перед тем и потом он уже точно исполнял все приказы своей руководительницы и поэтому его было так трудно обнаружить.
— Руководительницы?
— Если вы хотите, то можете назвать ее женой. Это несущественно. В каждом хорошем браке жена руководит своим мужем.
— Ну знаете! — обиделся поручник.
— Знаю, что вы холостяк и многого совершенно не понимаете. Ничего, найдется такая, которая вам объяснит… План был очень простым. Гениальным в своей простоте. Женщина нанимается для различной работы по дому. Чаще всего для уборки. Работая в каком–нибудь доме, завязывает широкий круг знакомств. Хотя бы при выбивании ковров во дворе. Сама говорит мало, зато умеет слушать и быстро выясняет, кто в этом доме зажиточный, а кому в жизни не слишком повезло. Чьи квартиры в какое время пустуют, а в чьих всегда кто–то есть. Эта женщина оказывает людям разные услуги. Вот хоть бы такие: идя за покупками, принесет хороший кусок мяса. А когда она уже пользуется репутацией хорошей знакомой, пользуется случаем, чтобы приложить ключ к куску пластилина, который всегда носит с собой. Ее муж, слесарь по профессии, по этим оттискам изготавливает прекрасные ключи.
Читать дальше