Виктор Иванников - Идти до конца

— Не надо отдавать меня… ни Вашим… я их боюсь… и ни Максу с Лавриком, я всё вспомню… просто забыл, позавчера забыл, слишком напуган был…

— Так, говорите, что теперь обязательно вспомните? Знаете, господин Космоленский, Вы, признаться мне, надоели до последней степени, вернее, омерзительны, очень омерзительны! Ну не хочется мне больше иметь с Вами дело. Вы же стоите на краю пропасти, страшной смерти и всё продолжаете изворачиваться, врать, хотя должны же понимать — нет больше надежды, вся Ваша дальнейшая судьба полностью зависит от моего решения. Хотя нет, всё-таки коллеги могут решить и по-другому. Пока они верят в то, что я им говорю, обещаю. Последний раз, слышите, в последний раз! Пойду Вам на встречу. Вот Вам диктофон и камера. Начинайте вспоминать. Но учтите, проверка нами будет продолжена. И, если вновь обнаружатся Ваши попытки извернуться, то прямо Вам заявляю — я умываю руки! Понятно? Всё, начинайте говорить, подробно и полно. Мешать Вам не буду. Сейчас Ваша судьба в Ваших руках, в Вашей памяти, напрягайте её, напрягайте изо всех сил. В отличие от Вас, господин Космоленский, мы не выбираем всё дочиста, оставим на Ваших счетах пятую часть, на Вашу дальнейшую жизнь. Всё остальное пойдёт на помощь ограбленному Вами народу. Я вернусь через полтора часа, надеюсь, этого времени Вам хватит, чтобы Ваша память заработала на полную мощность!

С этими словами Дед вышел. В это время раздался звонок сотового. Егор коротко доложил:

— Мы всё аккумулировали.

Оставшиеся полтора часа командир «растаскивал» по ранее заготовленным счетам переведённые Егором суммы на промежуточный счёт в Германии. Как только он закончил, пошёл проведать пленника.

Тот полностью опустошённый кулём валялся на кровати. При виде появившегося похитителя банкир даже не пошевелился. Дед молча посмотрел на него, забрал диктофон, камеру и ушёл. Следующие два часа прослушивал и просматривал. Космоленским были названы ещё шесть счетов со всеми реквизитами. Ещё час он вновь сочинял телеграмму дяде Жаку от племянника Ива, затем уехал с заготовленным паспортом в Москву и с Киевского вокзала отправил её по назначению. И здесь телеграфистка, пожалев его, пыталась уговорить переписать текст покороче, иначе много придётся платить. Но, в конце концов, махнула рукой — если ты такой дурак, то плати! Рассчитавшись и получив квиток, вернулся к себе.

Был уже вечер. Просидев, подумав, принялся готовиться к встрече с Николаем и Гасаном. Когда те вернулись, он дал им прийти в себя, покормил их, после этого выслушал их доклады. На этот раз никаких новостей по сути дела не было. Все чего-то ждали: и правоохранительные органы, и охранка, да и криминал. Правда, один из милицейских чинов за обильным угощением с возлиянием крепких напитков проговорился. Охранка банкира после гибели её вожаков оказалась несломленной. В тот же вечер были жёстко наказаны исполнители казни главы напавших и тот, кто помог им в этом деле — чин из администрации президента, а охрана усадьбы вовсю готовится встретить нападающих. Похоже, верхушка криминалитета начала подумывать уже о другом, об откупном со стороны банкира. Всё-таки службы могут ведь и кое-кого из них отправить на тот свет. Такие свои возможности и умения они наглядно продемонстрировали. А может сама власть решила таким образом решить этот конфликт. Но приказ «честным ворам» пока не отменён. Гасан же доложил о следующем:

— Видя, какие меры предпринимает их новый начальник, как он руководит железной рукой, они-то ли смирились с предстоящей участью, то ли поверили в его слова, что они отобьются! В общем, копают, устанавливают и проволочные заграждения, и минные поля, и стрелковые ячейки, и даже засады на подступах. Одним словом — готовятся. Но такого ужаса и потрясений, что было вчера, уже нет! Из усадьбы никто носа не высовывает. Сам Гасан заметил нескольких наблюдателей со стороны тех, кто готовит нападение. По его мнению — это профессионалы, правда, не первого класса, но знающие своё дело. Ему лично пришлось приложить всё своё умение, дабы незаметно эвакуироваться со своего наблюдательного поста. Это известие сильно насторожило командира. Подумав, решил больше не рисковать. Распорядился:

— Наблюдение за усадьбой снимаем. Завтра, Гасан, поедешь с Николаем, вдвоём поработаете в городе. Пообщаешься со своей диаспорой. Та о многом знает!

После этого они все разошлись по своим комнатам и «провалились» в глубокий сон. Утром перед отъездом Гасан отвёл на горшок, в душ пленника. Поставил ему завтрак. Как и рекомендовал командир обращение с ним было жёстким, взгляды угрожающими. Надо сказать, такое обращение было довольно деморализующим для банкира. Как только Николай с Гасаном уехали, Дед принялся за разбор изъятых у Космоленского материалов. На первый взгляд ничего нового он не обнаружил — типичное действо для практически всех рвущихся к богатству любыми путями «субчиков», любыми! Вплоть до использования непрерывно наполняемого запаса компромата на всех тех, кто стоит или может стоять на этом тернистом пути. Судя по качеству этого материала, его количеству служба безопасности у Космоленского была действительно профессиональна. С этими материалами вполне возможно многих из сильных мира сего государства, рвущихся в свою очередь к близости «телу», к добыче, вполне можно будет «осадить» и держать за горло. Да и не удивительно это, совсем не удивительно, достаточно только посмотреть на эти сведения, чтобы понять какими путями они шли и продолжают идти к богатству, власти. Вот на что рассчитывал этот урод, искренне полагая на поворотливость своего шефа безопасности, который сразу же должен с помощью этой информации напрячь клиентов. Правда, вот каким образом, ведь оригиналы вот они, у него в руках? Может, на всякий такой случай шеф безопасности с согласия своего хозяина сделал копии, и они у него тоже хранятся. Это вполне возможно, если, конечно, сам банкир в свою очередь не держит крепко за горло своего главного «престолоблюстителя», заведя на него уничтожающий компромат. Но вот чего-то он среди всего разбираемого им пока и не нашёл. Может, есть и ещё какие копии, да лежат они себе где-нибудь в зарубежном банке, да ждут своего часа. У такого «хвата» всё может быть. Надо будет пообщаться на эту тему с ним. И ещё как-то надо решить проблему усадьбы. Ведь её кто-нибудь из таких же «прихватизирует» при разделе наследства Космоленского.