Виктор Иванников - По зову долга

— Вам что не ясно? Вздрогнув от его резкого тона, они испуганно закивали головами.

— Значит ясно. Так чего Вы хотите чая, коньяк, водку? Начальник переглянулся со своим главным инженером, неуверенно произнёс:

— Я бы предпочёл коньяк, но у меня просьба, чего-нибудь бы к нему, знаете ли не пришлось ещё обедать, сразу вот пришлось ехать сюда. Главный инженер тоже, кивнув, поддержал его просьбу.

— Хорошо, бутербродами обойдётесь? Они закивали головами. Егор запер кабинет и с телефонным аппаратом и двумя сотовиками вышел в коридор, заперев приёмную. Поймал Петюню, сунул ему в руку несколько зелёных купюр и приказал:

— Спустишься к машине начальника, отдашь деньги шофёру, скажешь, чтобы закупил для шефа и главного инженера выпить и закусить. Сразу пусть отдаст тебе, сдачу отдашь при расчёте. Дождёшься пока он приедет, передашь всё секретарше, пусть им отнесёт, они сидят в приёмной. Всё понял? Тот весело гаркнул:

— Так точно товарищ… Вот ёлки палки не знаю Вашего звания, имени и отчества. Он озадаченно почесал голову.

— Неважно Пётр Фёдорович, главное мы стараемся детям помочь, выручить их из настоящей беды, так ведь?

— Так точно. Он снова почесал голову.

Дождавшись его ухода, сходил к машине, в ней просмотрел видеокадры взаимного мордобоя, прослушал ауди повествования «подневольных». Только спрятал диктофон и видеокамеру в тайник, как к подъезду подъехала машина, из которой вылез водитель с большим пакетом, направляясь прямо в детский дом.

Он, решил Егор и вслед за ним вошёл в вестибюль. Поднявшись на второй этаж, дождался в сторонке, пока водитель не передаст Петюне пакет со сдачей и не уйдёт, догнал мастерового. Тот обрадовался:

— Вот, всё закупили, и сдачу дали. Несу секретарше, как Вы приказали. Да вот она и сама идёт.

— Молодец Петюня, на тебя можно положиться. Давай я сам далее распоряжусь. Взяв сдачу и пакет подошёл к идущей ему на встречу секретаршей. Снова взял её локоток, попросил:

— Не можете ли Вы сервировать у себя в приёмной гостям стол. Господа явно проголодались, да разгорячились, чего-то не поделили, заодно и мировую попьют. Она насторожилась, но ничего не сказав пошла, он за ней. В приёмной, увидев их побитые, в синяках и плохо отмытой крови физиономии, ужаснулась. Развернулась и со словами:

— Я сейчас, только Катерину Ивановну позову, убежала. Егор, как ни в чём не бывало, сдвинув на столе в одну сторону бумаги и пишмашинку, принялся деловито выгружать из пакета. А там на радость господам были две бутылки довольно фирменного коньяка и бутерброды с красной рыбой, икрой, копчёной колбасой, лимон, баночка маслин и баночка с корнюшонами. (М-да вкус у господ не плох!) А тут в приёмную влетела и Катя, а за ней, опасливо поглядывая на побитые рожи господ, и секретарша. Они тут же принялись обрабатывать их физиономии, протирая спиртом и йодом побитые места, помазывая ссадины мазью, залепляя их пластырем. Господа кривились, корчили рожи, но мужественно помалкивали. Закончив, Катя отошла в сторону посмотреть на свою работу, но вновь, увидев их физиономии, содрогнулась. Егор ласково подтолкнул её к двери:

— Спасибо Катерина Ивановна, господа из ДЭЗа никогда не забудут медицинского работника из детского дома, оказавшей им в трудную минуту такую необходимую помощь. Затем развернулся в сторону секретарши, спросил:

— Не подскажите, где у Вас нужная посуда?

Та очнулась от гипноза побитых мужских рож, поплелась в кабинет и вскоре вернулась с тремя бокалами, тремя тарелками, тремя вилками и ножами. Постояла, посмотрела, как Егор разрезал лимон, разложил на тарелках бутерброды, открыл баночки с маслинами и корнишонами, после просьбы:

— Замените пожалуйста ножи и вилки на ложки. Снова поплелась в кабинет, принесла и передала ему всё в руки.

— Вот сойдёт?

— Да, я думаю подойдёт. А то знаете ли ножи, вилки всё таки как ни крути, а оружие в рукопашке. Ложки правда тоже, но это для умеющих. Будем надеяться, что господа к таковым не относятся. Выслушав его болтовню, она всё так же заторможено взглянула на эти все пластыри, физиономии, содрогнулась и ушла. Егор гостеприимно указал на стулья, плеснул в два бокала коньяка, поднёс один к носу, помахал над краем ладонью, принюхался и произнёс:

— Не Арманьяк, но и не на Малой Арнаутской в Одессе деланной. Похоже не контрафакт. Начинайте господа, но учтите, вот-вот соберутся Ваши мастеровые, Вам надо ещё и приказы дать. Особенно не налегайте, после сколько угодно, но после. Себе налил минералки. Посмотрел как они молча, не глядя друг на друга залпом опрокинули бокалы с содержимым себе в рот, крякнули и тут же принялись сосать лимоны. Но тут в дверь просунулась голова Петюни. Он с удивлением обозрел застолье и, почтительно обращаясь к Егору, произнёс: