Владимир Колычев - Одна на всех

— Поздравляю с возвращением, — невесело, даже с сочувствием к ней сказал он.

— Нравится вам над людьми издеваться. — Наташа глянула на него с укором.

— Я не издеваюсь. Что мне сказали, то я и сделал.

— Егор где?

— А тебе какое до него дело? — Парень цепко посмотрел на нее.

— Как это какое? Мы с ним товарищи по несчастью.

— Его насиловать не будут, — с усмешкой сказал бандит.

— Не смешно.

— И тебя не будут. Если станешь умницей.

— Матильда тоже так говорила. И где она теперь?

— А где Матильда?

— Не знаю. — Наташа отвела глаза в сторону.

— А я знаю. Ты видела, как ее убили.

— Не знаю.

Конечно же, Роза рассказала бандитам все, что знала. Но Наташа все равно никому ничего. Она слово дала и сдержит его.

— Знаешь. Мне можешь не говорить. А Магрибу, мой тебе совет, скажи. Он сейчас немного не в себе. Как бы тебя здесь не похоронил.

Наташа вздохнула. Увы, но Магриб действительно мог оставить ее здесь навсегда. Возможно, этот садист уже вплотную подошел к такому решению. Он же не повез ее к себе домой, а отправил сюда. Это очень плохой знак.

— Я смотрю, ты все понимаешь, — проговорил бандит.

— Понимаю.

— Тогда готовься к встрече со своим господином.

— Да, я все понимаю. Но мне нужно увидеться с Егором.

— Не надо его отвлекать. Он готовится к встрече с Господом! — заявил парень и, довольный своим остроумием, вышел из комнаты.

Наташа слышала, как лязгнул внешний засов. Как будто гвоздь в крышку гроба вбили.

На этот раз не выбраться ей отсюда. А ведь счастье было так близко. Она еще только влюблялась в Егора, но уже готова была уехать с ним на край света. И зачем они только послушались Розу? Надо было бросать все и уезжать.

Да, счастье было совсем близко. Но судьба наложила на него лапу. От Магриба не спрятаться, не скрыться. Почему эта тварь никак не сдохнет?

Кровать совсем рядом, только руку протяни. Егор лежал на полу и сделать этого не мог, потому что был накрепко связан. Узлы на руках крепкие, веревка прочная. Ноги тоже спутаны со знанием дела, на совесть. Хотя откуда ей взяться у бандитов?

Мало того что путы на руках и ногах. Егор еще был привязан к железной скобе, намертво вмурованной в стену. Веревку не перерезать, не перетереть, потому как руки связаны за спиной.

Все-таки попал Егор в западню. Думал, что не возьмет его нелегкая, ан нет, зацепился-таки за растяжку, которую поставила Роза. Говорят же умные люди, что проститутка — это навсегда. Если баба себя продает, то и мужика своего запросто отдаст за сходную цену. Купил ее Магриб.

Егор дернулся, еще раз проверяя на прочность узлы. Увы, никаких шансов. Не дадут ему сбежать, а вот убить могут запросто. Это случится довольно скоро. Сначала на допрос, потом в расход. На войне как на войне.

Дверь открылась вроде бы тихо, но при этом завибрировал пол. Она тяжелая, железная. Но Егору даже открытый проем не одолеть. Не подняться ему, не дойти, даже не доползти.

В помещение зашел мужчина плотного сложения. Егор никогда не видел Магриба вживую, но узнал его по залысинам, чертам лица, манере держаться. Этот тип вел себя как король, который спустился к узникам, в темницу своего замка. С ним двое быков.

— А свита тебе зачем? — спросил Егор.

Рот ему затыкать не стали. Какой смысл? Ясно же, что подвал где-то глубоко. Даже окон не видно. Если это то самое место, о котором рассказывала Наташа, то из него точно до белого света не докричаться.

— Тебя боюсь, — ответил Магриб, усмехнулся и навис над ним.

— Я так и понял.

Магриб ударил его ногой в живот. Егор уловил момент, и дыхание задержал, и пресс напряг, но все равно было больно.

— А теперь уже совсем не боюсь, — заявил Магриб.

— Наташа где? — спросил Егор.

— Кто?! — взвыл Магриб.

— Наташа.

— Наташа уже моя. А ты ничей. Она жить будет. А ты умрешь.

— Я знаю.

— В муках подыхать будешь.

— Это плохо.

Узлы крепкие, веревки прочные, руки связаны за спиной. Сам он себя не спасет, надеяться ему не на кого. Магриб его приговорил, значит, все. Но хотелось бы умереть быстро.

— Для тебя теперь все плохо, — проговорил Магриб, сел на кровать, достал сигарету.

Парень, стоявший рядом с ним, услужливо щелкнул зажигалкой.

— Знаешь, кто на этой кровати спал? Матильда. А ты ее убил.

— На войне как на войне.

— Кому ты войну объявил, герой штопаный? Что-то мне страшно, — сказал Магриб.

Он подал знак, и его быки обрушились на Егора. Грудь и живот у него открыты, бей не хочу. А они обрабатывали его долго и жестоко. Пока не устали.