Татьяна Луганцева - Королевство треснувших зеркал

Я такого кошмара и предположить не могла, — пожаловалась Роза.

Я тоже никогда бы не заподозрила, что Лолита Игоревна — мужчина, — согласилась Алиса.

Представляешь, каково мне было увидеть собственного мужа, да еще в таком виде? — Роза судорожно вздохнула. — Подлечила нервишки здесь хорошо… Кстати, Людмилу — жену твоего Валентина, тоже убрала их организация.

Я догадывалась…

У нее была неустойчивая психика, по пьянке постоянно требовала убрать его, а протрезвев, раскаивалась и отменяла свое решение, свой заказ. Когда же ей твердо сказали, что обратного пути нет, она напилась и стала им угрожать, что расскажет всю правду, этим она и подписала себе смертный приговор, — пояснила Роза, переводя взгляд на подошедшего Валентина, — а у вас все хорошо?

Я надеюсь, моя невеста не отменит нашу свадьбу? — поинтересовался он, целуя Алису в щеку.

Если только снова не возникнут какие-нибудь непредвиденные обстоятельства.

Ну все, Алиса, хватит! — решительно произнес Валентин. — Пора разбить это кривое Зазеркалье и начать новую жизнь. Я постараюсь сделать тебя счастливой.

Почему-то я тебе верю, — ответила Алиса и улыбнулась.

Алиса смирилась с мыслью, что выходит замуж за мужчину, который только что похоронил свою жену. Она почти не вспоминала человека, с которым прожила много лет, то есть бывшего покойного мужа. Она только не могла забыть Лизу и трагедию, которая постигла ее. Самое главное — ей не давала покоя мысль, что эта женщина обвиняла ее, Алису, во всех смертных грехах.

«А ведь на ее месте и правда должна была быть я, она меня предупреждала. Я ей не поверила, и пострадали другие люди».

Алиса поделилась своими раздумьями с Валентином.

То, что произошло с этой женщиной, — чудовищно, но твоей вины в этом нет. Не ругай себя.

Она-то обвиняет меня!

Она может делать все, что угодно. Мы — взрослые люди — знаем, кто в этом виноват, — возразил ей Валентин. — При чем здесь вообще ты?

А я не могу спокойно жить с этой мыслью… Как я могу быть счастливой, зная, что бедной Лизе плохо? Лолита, то есть… а, ладно, Лолита Игоревна говорила, что Лиза сошла с ума и является недееспособной после того страшного нападения, — проговорила Алиса, чуть не плача.

Ну, хорошо… — смилостивился Валентин, — я выслушал тебя. В глубине души понимаю твое беспокойство. Зная тебя, я думаю, что ты не просто так затеяла этот разговор… — Темные глаза Валентина почти смеялись.

Интересно, когда ты успел меня так хорошо изучить?

Что ты хочешь, Алиса?

Я хотела бы помочь ей… хоть чем-нибудь. Я понимаю, что мужа я ей не верну. Но все, чем могу…

Я не против, помоги, — пожал он плечами.

Ты не понимаешь, Лиза со мной даже разговаривать не будет. Она меня знает, а вот тебя… нет.

Ты хочешь, чтобы помощь я ей предложил? Но на каком основании? Она меня, как ты верно выразилась, не знает и говорить со мной не будет.

Валя, ну ты же умный! Придумай что-нибудь, — взмолилась Алиса.

Для начала мне надо познакомиться с ней… — сказал Валентин.

— Спасибо! — обрадовалась Алиса, поняв, что она уговорила своего жениха.

Они сидели в уютном кафе, на столике перед ними стояли чашки кофе и кусочки торта, а перед Алисой еще и ее любимое лакомство — клубника со сливками в красивой креманке.

В помещении звучала спокойная музыка, за небольшими столиками сидели в основном парочки влюбленных. В душе Алисы царил покой.

Для начала надо узнать адрес Лизы, — предложила Алиса.

Я позвоню завтра следователю, у которого архив реабилитационного центра, и попрошу адрес Лизы, если она была занесена в их банк данных. Как ее фамилия? — спросил Валентин.

Петрова, — ответила Алиса. — Ты — гений! Хорошо, что я обратилась именно к тебе.

Ты теперь моя невеста и во всем можешь полагаться на меня, — ответил он ей, беря ее руку в свою.

На пальчике Алисы появилось симпатичное колечко с бриллиантом.

— Подарок будущей жене, — пояснил Валентин.

Алиса поняла, что сегодня самый счастливый день в ее жизни.

Нина Петровна положила на сковороду котлеты и засекла время жарки —не больше двадцати минут, чтобы сохранить их сочность. Кухня, небольшая и грязная, говорила о неряшливости хозяйки. Остатки пищи, со вчерашнего дня не убранные в холодильник, мирно тухли на столе, покрытом клеенкой, над ними роились ленивые толстые мухи. Женщина брезгливо смахнула крошки со стола тряпкой, пахнущей хозяйственным мылом. Котлеты жарились на дешевом маргарине, рядом варилась в кастрюле неаккуратно начищенная картошка. На кухню заглянула девушка с темными, забранными в конский хвост волосами.