Владимир Колычев - А ты бы ей отказал?

— А конфеты? — в шутку спросил он.

— Слишком сладко. Когда горько.

— Я тоже так думаю. Пойду сделаю себе горький кофе… А тебе?

Наташа кивнула. Пусть хоть что-то сделает. Не смог Родиона уберечь, так хоть кофе пусть приготовит.

Эрик не заставил себя долго ждать. В комнату он зашел без пиджака, белую рубашку перетягивали ремни под кобуру, пистолет висел под мышкой. Наташа едко усмехнулась, глядя на него.

— Обижаешься на меня? — спросил он.

— Обижаюсь?!. Где Родион?

— Найдем, обязательно найдем.

— Так ищи!

— А ты?

— Что я?

— Опасность угрожает и тебе.

— Меня тоже могут похитить?

— И даже убить, — кивнул он.

— Почему это? — разволновалась Наташа.

— Потому что ты — законная жена Родиона. С законной претензией на его компанию.

— Я не претендую.

— Это ты сейчас так говоришь. Потому что тебе страшно… Или нет?

Эрик взял бутылку, наполнил бокал, подал Наташе. Она и хотела отказаться, но поняла, что это будет выглядеть глупо. Это была ее идея выпустить джина из бутылки.

— Боишься? — спросил Эрик.

— Конечно, боюсь!

Родион продолжал заниматься посредническими услугами, но по-крупному. Только нефть и продукты ее переработки. Причем он умудрился влезть в долю к частным нефтяным компаниям с их многомиллиардной капитализацией. Мало того, взял под свой контроль целый нефтеперерабатывающий завод. Он долго готовился к этому рывку, поэтому старт превзошел все ожидания. Но быстрый успех — это горная река с ее страшными перекатами. Родион уже наскочил на подводный камень, вслед за ним могла разбиться и сама Наташа. Она вовремя вышла замуж, поэтому могла претендовать на компанию «Роспрофпром». С ее странным названием. Промышленность не может быть непрофессиональной, именно так она и сказала Родиону. Оказалось, что «проф» — это сокращение слова «профит».

Эрик взял из бара чистый бокал, налил себе и улыбнулся.

— На брудершафт пить не будем.

— Еще чего!

— Пока я не найду Родиона.

— Ты его, пожалуйста, найди.

— Тогда и выпьем на брудершафт, — кивнул Эрик.

Он говорил так, как будто они уже в одной лодке и действовать должны как единое целое. Но это не так. Он не должен помогать Наташе как друг, он обязан выполнять свою работу.

— Если не найдешь Родиона, я тебя просто уволю.

— Наташа не побоялась глянуть на него резко и даже с угрозой.

— Ух ты! — восхитился Эрик.

— Я не шучу!

— Не страшно… Я обязательно найду Родиона.

— Может, хватит болтать? — Наташа выразительно глянула на дверь.

Эрик согласно кивнул, поднялся и ушел.

Наташа вздохнула, провожая его взглядом. Как-то не очень верилось, что Эрик сможет найти Родиона.

Весна в лесу, медведи просыпаются, деревья оживают, птичьи симфонии с каждым днем все громче. Но тепла еще нет, приходится топить печку. А она в доме новая, тяга сильная, дрова горят с монотонным убаюкивающим шумом. Егор очень устал за эту неделю, то с пилорамой проблемы, то с доставкой леса, пока все наладилось…

Дом привезли из деревни. Разобрали старую покосившуюся избу, бревна перебросили на лесопилку, сбили их в новый сруб. Гниль выбросили, добавили новых бревен, стены стоят крепко, ровно. Полы из новых досок. Печи поставили, большую и малую, благо, что умельцы по этой части в деревнях еще не перевелись. И баньку новую поставили — из двух старых. Без баньки зимой — совсем тоска.

Изба на лесопилке жилая, но используется как офис, здесь и кабинет у Егора, и приемная. Есть и личная спальня. Зачем ему жить в примаках у Коли, когда можно ночевать прямо здесь? В спаленке у него диван, телевизор, который не хочется включать.

Егор лежал на диване, слушая, как трещат березовые дрова, как гудит огонь. Он уже поужинал, даже махнул «сотку» по случаю окончания рабочей недели. Время позднее, за окнами темно, на лесопилке только сторожа. И если сон одолевает, какой смысл с ним бороться?

Он уже засыпал, когда открылась дверь. Кого там?..

— Ты уже спишь? — спросила Роза.

— Ты не уехала?

— Ты же просил баньку натопить.

— Кого просил?

— Палыча. А его нет, — сказала она, усаживаясь на край дивана.

— Завтра будет, — кивнул Егор. — И банька завтра.

— А я сегодня натопила.

— Ну и…

— Давай, давай, скажи, что я дура.

— Ты не дура, ты… Твое счастье, что Капа этот не дурак, не сказал, кто ты…

Бандиты сдержали слово, четвертый месяц уже идет, а от них ни слуху ни духу. И еще Капа не чесал языком попусту. Мужики поняли все правильно, Роза — баба бедовая, что-то там стащила у бандитов. Но бандиты так и не сказали, что Роза — проститутка. И Егор не распространялся о ее выдающихся способностях, которые в деревне актуальны не меньше, чем в городе. Роза — баба смазливая, мужики бы к ней в очередь выстраивались. В принципе, очередь к ней была, но только в столовой, где она по-прежнему работала. Хотя, казалось бы, зачем ей это, когда у нее столько денег в чулке?