Владимир Колычев - Ловелас в законе

— Что сделал?! — Широкоплечий мужик вытянулся в лице, рванул в дом.

— Что с Раисой? — спросил рыжий тип, в упор глядя на Никиту.

— Я ее не убивал.

— А Шатун тебя убьет, — заявил Карпуша, глянул на рыжего мужичка и сказал: — Черныш, кто там в машине, глянь.

— Нет там никого! — сказала Даша, но этим лишь усилила подозрение.

Черныш вытащил из машины чемоданы с такой легкостью, как будто они были набиты ватой. Так же запросто он положил их на землю, под ноги Карпуше.

Но без жалоб все же не обошлось:

— Тяжелый, блин!

— Что там? — спросил Карпуша.

— Деньги, — с едкой усмешкой сказала Даша.

— Много?

— Два миллиона долларов в одном, столько же в другом.

— Долларов? — Черныш скептически хмыкнул, уже нагнулся, чтобы открыть один чемодан, но передумал, замер.

— Долларов, — подтвердила Даша.

— А почему не евро?

— Я и сама об этом жалею. Там всего лишь доллары, — заявила Даша.

— Красиво загибаешь, — сказал Черныш.

Тут из дома выскочил широкоплечий Шатун. В какой-то момент Никите показалось, что на него несется бизон. Но руки у Яшина не связаны, голова землю с небом не путает, и бойцовские рефлексы на месте.

Он ушел от столкновения, поймал Шатуна, пропустил мимо себя и врезал головой в капот машины. Смешно это или нет, но от удара мотор заглох, и стало вдруг тихо-тихо.

— Эй, ты чего? — Рыжий Черныш пальцем надавил на спусковой крючок.

Еще мгновение, и прозвучал бы выстрел. Но вмешалась Даша, встала между ним и Никитой, хотя никто ее об этом не просил. А в нее стрелять Черныш не решился.

— Никита никого не убивал! Это Федот все! И девушку его убил! — выкрикнула Даша.

— Какую еще девушку? — поднимаясь с земли, сдавленным, стонущим голосом спросил Шатун.

— Девушка с ним была, Вероника зовут.

— Светленькая, блондиночка?

— Блондиночка, — подтвердил Никита.

— Губки сердечком? — продолжал Шатун. — Родинка под правым глазом.

Никита кивнул. Родинка у Вероники действительно была, маленькая, аккуратная. И губки у нее, можно сказать, сердечком.

— Ты ее видел? — поинтересовался он.

— До райцентра подбросил, дальше она сама. — Шатун цокнул языком с укором к самому себе.

Он как будто жалел о том, что отпустил Веронику живой и невредимой, когда мог связать ее и бросить в погреб.

— Так это она от тебя сбежала? — потирая отбитое надлобье, спросил он.

— От Федота.

— А может, она видела, как ты сестру мою убивал?

— Да, и сжечь себя хотел, — сказала Даша. — Ты понюхай своего зятька. От него бензином несет, как дерьмом из унитаза.

— У нас тут нет унитазов, — сообщил ей Шатун.

— Вот поэтому вы такие злые! На людей кидаетесь!

Шатун задумался, старался понять, какое отношение может иметь унитаз к характеру человека. Он приложил пальцы к своему подбородку, глубокомысленно глянул на Никиту и вдруг нанес удар кулаком в голову. Яшин поднырнул под руку и врезал в печень. Шатуна скрутило от боли, потянуло к земле.

Но все-таки прежде чем встать на колено, он сумел сделать пару шагов к своим и простонал:

— Ну все, гнида!

Черныш снова выжал слабину на спусковом крючке, но Даша и в этот раз пришла на помощь Никите.

— Там деньги! — крикнула она, показывая на чемодан, лежащий у него под ногами.

— Ну да! — Черныш не поверил, но стрелять передумал.

— Это выкуп за меня, — пояснила Даша.

— Четыре миллиона? — Карпуша ухмыльнулся, глянул на Шатуна.

Тот скривился, потер отбитый бок и пробурчал:

— Глянь, что там.

Карпуша кивнул, положил ружье, открыл чемодан. А там деньги, много!.. Мужики смотрели на них с таким видом, как будто жизнь перенесла их в кино. В сказку.

— Сколько здесь?

— Я же сказала.

— За тебя? — Шатун озадаченно посмотрел на Дашу.

— У меня отец миллиардер. Я даже боюсь называть его фамилию.

— Почему?

— Потому что вас всех тогда убьют.

— За что?

— Нельзя знать слишком много, — проговорила Даша. — Голова может взорваться. От выстрела. В упор. Знаешь, как это бывает?

— А зачем ты сказала про деньги? — спросил Черныш.

— Вы забираете их, и мы спокойно уходим, — ответила Даша.

— Все деньги?

— Это самый лучший вариант. Потому что вас всего лишь посадят.

— Посадят?

— Если вы возьмете деньги, то это будет значить, что действуете заодно с похитителями. Разбираться с вами никто не будет.

Бред, произнесенный уверенно и со всей серьезностью, таковым не является. Никита подумал так, глядя на Дашу. Ему казалось, что она ничуть не сомневалась в том, что говорила. Именно поэтому мужики ей верили.