Владимир Колычев - Ловелас в законе

— Это его люди были. Сначала подъехали бандиты Ефрема, затем — твоего Саши.

— Ты так думаешь?

— Важно не то, что я думаю, а то, что было на самом деле.

— Если деньги вернутся к Саше, то их можно будет у него отобрать, — заявила Вероника.

— Это не ко мне.

— Ты слабый, а Саша сильный.

Никита пожал плечами. Пусть Вероника думает, что хочет, это ее право. Но если она действительно так считает, то ей пора уходить. Вдруг Саша действительно простит ее, может, даже женится на ней? Он вернется в Москву и будет жить по-прежнему. Схватки, тренировки, бабы. Деньги заработает. Прорвется на самый престижный чемпионат, станет лучшим среди первых. Кто тогда посмеет назвать его слабым?

— Кто меня перевязал? — Никита провел пальцами по голове.

— Федот-идиот! Как я придумала?

— Ты в ударе, — с усмешкой произнес Никита. — Креатив из всех щелей так и прет.

— Ты мог бы ему и морду набить.

— Еще не вечер, — сказал Яшин, поднялся, вернулся в свою каморку, лег, подождал, когда уляжется головокружение.

— Чай будешь? — спросила Вероника.

Никита промолчал.

Она подсела к нему на кровать и спросила:

— Ты что, обиделся?

— Валить отсюда надо.

Не нравился ему Федот. И сам он какой-то не такой, и юмор у него нездоровый. Уехал куда-то, а вдруг вернется не один?

— Тебе нельзя. Хотя бы пару дней отлежаться надо.

— В больнице.

— У него жена фельдшер.

— И томограф у нее есть, да?

— Думаешь, там что-то серьезное?

Никита закрыл глаза. Сколько раз он пропускал сокрушительные удары в голову, и ничего. Вот и теперь там, в черепной коробке, само все утрясется. Пролома как такового нет, кровь не вытекает, мозги не вылезают. Надо отлежаться, и все пройдет.

— Нормально все будет, — сказала Вероника.

— Будет, — подтвердил Яшин.

— Тебе нужно поспать.

— Не знаю.

— Чего не знаешь?

— Страшно засыпать.

— Федота боишься?

— Боюсь. За тебя.

Никита действительно боялся заснуть, провалиться в небытие. Вдруг Федот что-то задумал? Ему голову отрубит, пока он будет спать, а Веронику… Потом еще и убьет.

— За себя бойся, — думая о чем-то своем, сказала Вероника.

— За себя не боюсь.

— За себя я буду бояться. Давай чайку попьешь и спать будешь. А я рядом посижу.

— Просто воды.

— Родниковой?

— Да, той, которая без тещи. — Никита улыбнулся.

— Тещей боишься заразиться?

— Нет. Пусть будет теща.

— Мама у меня хорошая.

Вероника принесла стакан воды, Никита выпил ее. Странная какая-то, вроде бы ключевая, а с примесью какой-то химии. Как будто хлорированная или еще что-то в этом роде.

Время, отведенное на отдых, истекло, пора было подниматься, но Щелбан не мог этого сделать. Взгляд тусклый, реакции вялые. Вроде бы и немного крови потерял, но сил у него больше не имелось.

— Оставь меня здесь, — тихо сказал он.

— А деньги? — спросил Суржик, внимательно глядя на него.

Щелбан думал недолго.

— Дай мне мою долю.

— Там целый чемодан. Ты не унесешь.

— Ничего, как-нибудь.

— А если помрешь?

— Это же мои бабки. Пусть они умрут вместе со мной.

— Пусть достанутся ментам, ты это хотел сказать?

— Менты — тоже люди, — прошептал Щелбан и закрыл глаза.

— Ты бредишь?

— Это не я говорю.

— А кто?

— Это со мной говорят те люди, из ментовской машины.

Суржик посмотрел на Дашу. Она сидела на чемодане, спиной прислонившись к сосне. Глаза у нее закрыты, ресницы подрагивают. Устала жутко, но уговаривать ее не придется. Скажет — пойдет. Нужно — понесет. А ему сейчас без тягловой силы никак. Уж больно тяжелые чемоданы.

Суржик зашел к Щелбану сзади, сел на корточки и спросил:

— Ты привет им передашь?

— Его Миша зовут, — произнес Щелбан.

— Кого Миша зовут?

— А кого ты убил.

— Не он первый, не он последний.

Одной рукой Суржик зажал рот Щелбана, пальцами другой защемил ноздри. Тот задергался, но Суржик крепко держал его голову.

— Извини, братан!

Щелбан понимал, что шансов у него нет, но все равно сучил ногами, пытался оттолкнуться от земли.

Даша смотрела на него большими глазами. В них были страх и паника, но удивления Суржик не заметил. Она все понимала и даже одобряла.

Еще ей было ясно, что Суржик не станет ее убивать. Поэтому девица не пыталась бежать, пользуясь моментом. А вокруг лес, деревья и кустарники, покрытые листвой. Спрятаться будет нетрудно.

Щелбан дернулся, вытянул ноги и затих.

— Все равно у него шансов не было, — глянув на Дашу, сказал Суржик.