Олег Дудинцев - Заказуха [сборник]

— Спасибо, Петр Христофорович, — поблагодарил Булкина директор. — Это вам за непредвиденные хлопоты. — Тут в записи возникла небольшая пауза, после которой снова заговорил Нечаев. — А за месяц, если не возражаете, привезу на следующей неделе.

— Лучше всего в пятницу, — подсказал ему Булкин.

Послышался звук отворяемой двери, и удовлетворенные итогами переговоров «рыль-ские» убрались восвояси.

Результатом всей комбинации явился заклеенный со всех сторон объемистый пакет, уже на следующий день поступивший в канцелярию РУВД и врученный начальнику управления его секретаршей.

Вскрыв ножницами плотную оберточную бумагу, полковник обнаружил внутри две магнитофонные кассеты и отпечатанное на машинке послание. После беглого ознакомления с текстом Булкин выпроводил секретаршу, закрылся в кабинете и включил видеомагнитофон.

Уже первые кадры фильма испортили полковнику настроение и участили сердцебиение, а после прослушивания аудиозаписи кровь мощной струей ударила ему в голову.

— Как мальчишку провели! — задыхаясь от негодования, воскликнул начальник управления.

Ему вдруг захотелось надавить на все кнопки селектора, объявить тревогу и бросить армию подчиненных на поиски Шведа. Но, осознав всю пагубность такого поступка, полковник растер виски, сделал несколько глубоких вдохов и взял себя в руки. Его дальнейшие размышления о премудростях оперативной работы и последствиях широкого тиражирования компрматериала привели Булкина к разумному выводу: «Да хрен с ним, с этим самоуправлением. Должность дороже стоит».

Найдя соломоново решение, он дозвонился в избирком и объявил о своем намерении снять кандидатуру.

— Сначала всех преступников посажу, а уж потом цветы и деревья. Иначе на все времени не хватит, да и народ меня не поймет, — путанно стал объяснять Булкин причину самоотвода.

Вострецов сразу все понял и мысленно ужаснулся. До той минуты полковник оставался последним независимым кандидатом.

«Если уж они начальника управления прижали, то теперь их никто не остановит», — думал он, слушая пустые объяснения Булкина и поддакивая в трубку.

То, что месяц назад казалось Вострецову чистейшим бредом, в силу множества взаимосвязанных причин трансформировалось в объективную реальность, теперь уже данную ему в его же собственных очень неприятных и болезненных ощущениях. Но в том-то, согласно прапрадедушке Гегелю, и заключалась диалектика бытия.

Вдоволь наобъяснявшись с председателем, Петр Христофорович Булкин выпил горячего чая с лимоном и задумался о своем положении. А оно, по причине вечного «болтания на крючке» у будущих районных парламентариев, выглядело туманным и непредсказуемым.

Примерно через час в кабинете начальника управления появился Субботин, вызванный полковником якобы для доклада по делу профессора Вознесенского.

— Этими преступлениями, Петр Христофорович, главковская бригада занимается, — присаживаясь к столу, объяснил он начальнику. — Насколько я знаю, выходов нет. Уверен, за всем этим наши кандидаты стоят. Те, что я вам показывал.

— Возможно, возможно, — с грустью согласился Булкин, вспомнивший кадры увиденного фильма. — Что-то с ними, Георгий Николаевич, необходимо делать. Я ведь тоже сегодня свою кандидатуру снял, — признался он. — Как представил, что за одним столом придется заседать, тошно стало.

— Вы последний, — угрюмо промолвил Субботин, понимавший всю лживость его слов. — Теперь перед ними зеленая улица.

— А может, с избирателями поговорить? Рассказать им о грозящей опасности, — без какого-либо энтузиазма предложил Булкин. — Сами знаете, приказать я не могу, — он сделал небольшую паузу, — но если вы, скажем, по собственной инициативе — тогда дело другое. Посоветуйтесь с коллегами.

«Даже сейчас перестраховываешься, — подумал про себя Субботин. — Раньше надо было советоваться, а не тогда, когда за задницу взяли».

— Попробую, — вслух пообещал он. — Это уже непросто. Вы их программы видели?

Полковник помотал головой.

— Они и нам грозятся зарплату поднять. Аж в целых три раза.

Субботин извлек из папки сложенные плакаты, с виду напоминавшие театральные афиши, развернул их на столе, и Булкин углубился в изучение программ.

Первая из них — объединения «За рынок» — носила название «Сто дней и ночей». Чуть ниже и правее заголовка менее крупно был начертан девиз: «За базар ответим!» А далее шел перечень множества неотложных дел. Причем выполнение хотя бы малой части из намеченного выводило жителей района на неведомый доселе уровень человеческого существования.