Олег Дудинцев - Заказуха [сборник]

— Да, молодец твой ударник труда. Все сделано на высоком профессиональном уровне, прямо самородок. Мне такие таланты нужны, — сказал удовлетворенный увиденным Кузякин и отсчитал Володе вторую часть гонорара.

Вечером того же дня, нагруженный пакетами с новогодними подарками от соседей, Володя привез брату остаток денег. Тот встретил его в легком алкогольном возбуждении и пригласил в комнату, где красовались на столе недопитая бутылка коньяку и тарелка с наструганной колбасой и дольками шоколада.

— Как настроение, «мокрушник», каяться бежать не надумал? — спросил Володя, передавая Скокову конверт с деньгами. — Говорят, первые дни самые мучительные, легко глупостей наделать, а потом со временем забывается. Если, конечно, не напомнят. Ну, это тьфу, тьфу, тьфу.

— Настроение фиговое. Совесть мучает, — ответил тот, — но вы за меня не волнуйтесь. Я утром в Никольском соборе за упокой души свечку поставил.

— Его или своей?

— А, всех, — махнул рукой Скоков. — Целый день грязь под душем смываю да грехи замаливаю. — При этом он указал настоящую бутылку коньяку.

— Я от тебя, честно говоря, такого не ожидал и, не обижайся только, в удачный исход не верил, — признался Володя. — А настроение я тебе мигом поправлю. — Он принялся вытаскивать из пакетов разнокалиберные бутылки, коробки конфет, фрукты и бюст Дзержинского, подаренный участковым. — Это тебе от соседей к празднику. Феликс, между прочим, тоже с врагами народа беспощадно боролся.

Он попытался было завести разговор о событиях ночи, но Валентин оборвал его с просьбой не возвращаться к этой болезненной для него теме.

— Слова больше не услышишь, — извинился брат. — Давай мы сейчас за Новый год коньячку треснем. Ты, кстати, где праздновать собираешься? Наш коммерсант Кузякин очень хотел с тобой познакомиться. Сказал, что такие талантливые и исполнительные люди ему в современном бизнесе просто необходимы. Хочешь, приезжай, — предложил он, но Валентин отказался, сообщив, что ждет возвращения семьи.

Разлив коньяк по бокалам, братья звонко чокнулись за наступающий праздник и одним махом добили остававшееся в бутылке спиртное.

— Что год грядущий нам готовит?! — весело пропел Володя, отправляя в рот дольку шоколада.

— Обещание еще лучшей, чем прежде, жизни и очередного коренного перелома. Хоть бы наш завод какой-нибудь Форд купил. Представляешь, их салон и кузов, а наш двигатель от танка и пушка. Специальная модель для стран СНГ. Да ей цены не будет!

— Брось, Валя. Найдутся и в России когда-нибудь умные люди. Не омрачай сию минутную радость, — сказал Володя и обнял его за плечи.

— Ты думаешь, сейчас там дураки? Это мы их, мудаки, выбираем, любому проходимцу на слово верим…

— Слушай, я тебя в таком настроении боюсь одного оставлять. Как бы ты чего не сотворил, — с тревогой в голосе произнес Володя.

— За меня не переживай, езжай праздновать, — успокоил его Валентин.

— Смотри, если какие дурные мысли в голову полезут, сразу звони. Я мигом прилечу.

В новогоднюю ночь во всех квартирах третьего подъезда дома номер 5 царило бурное веселье. Ко всеобщему удовольствию от встречи любимого праздника добавилась радость от успешно проведенной акции возмездия. Казалось, теперь их дальнейшая жизнь пойдет иначе — достойно и красиво.

После первых произнесенных в семейном кругу тостов соседи отправились друг к другу с поздравлениями, и вскоре центр всеобщего веселья переместился на лестницу, куда вынесли для танцев японский магнитофон Кузякина.

Отдохнувший на природе от тяготивших его мыслей профессор Вознесенский после выпитого шампанского, сидя в кресле, вдохновенно доказывал жене:

— Аннушка, ты пойми, хотя бы элементарное планирование в государстве просто необходимо. Нельзя же все превращать в хаос. Я не говорю о прежнем — социалистическом, но хотя бы общие направления, какие-то вехи у них в головах должны быть. Ведь они же только иностранные кредиты планируют.

— Степан Яковлевич, ну что ты за них переживаешь, все у них есть. И планов собственных у каждого хоть отбавляй. Это у нас ничего нет. Приходится самим о себе заботиться, за свой счет, — успокаивала его Анна Сергеевна. — А ты, если будешь нам праздник отравлять, первой же электричкой снова в лес отправишься. — Анна Сергеевна протянула мужу бокал с шампанским. — Выпей, и пойдем на лестницу танцевать, сегодня такая чудесная ночь. Я словно помолодела.

Степан Яковлевич допил шампанское, обул выходные ботинки и следом за женой побрел на лестницу.