Олег Рой - Запасной козырь

— Без проблем! — согласился тот.

Отойдя немного от шашлычной, Босс проголосовал. И очень удачно. Первую машину, за рулем которой сидел профессорского вида старичок, он, махнув, пропустил. Вторую вел — вот удача! — мрачного вида кавказец.

— Куда?

— В аэропорт, — деловито заявил Босс, всовываясь в салон чуть не по пояс. — Сколько?

Названная сумма его не устроила. Бомбила сбавил. Новая цена Боссу тоже «не понравилась»:

— Слушай, шеф, — недовольно протянул он. — Чего-то вы тут совсем… Может, ты мне телефон нормального такси скажешь?

Вывинтиться из салона он все-таки успел. Догонять его водила не стал, только отпустил длинную витиеватую тираду.

— Не люблю таких грубиянов, — грустно подытожил Босс, отойдя уже метров на пять.

Бомбила уехал, увозя под передним пассажирским сиденьем мобильный телефон Салаудди — тот, по которому Босс только что докладывался чекистам. Ясно же, что телефон они засекли, и наверняка за ним уже выдвинулись симпатичные люди с незапоминающимися лицами. Это и к гадалке не ходи.

Но пока еще они бомбилу отловят, пока бомбила вспомнит, кто и где ему мог подбросить мобильник….

«Короче, полчаса на перекусить у меня есть, — решил Босс. — Потрудился я сегодня на славу. Да и страха натерпелся, лучше не вспоминать. Так и язву желудка заработать можно. Вот только как теперь без паспорта сваливать из этого гостеприимного города?! Ладно, залягу где-нибудь в частном секторе на недельку, а потом видно будет. Как там говорила девушка Лариса: все зависит от того, что ты пытаешься экономить — деньги или нервы. Ну а деньги, спасибо Ширвани, можно пока не экономить…»

Полковник выпрыгнул на землю, когда вертолетные лопасти еще не остановились.

Подскочил к живописной группе — три бэтээра, джип и скрюченное тело между ними — перевернул «тело» — Салаудди — на спину и плеснул ему в лицо водой из фляжки.

— Где наш парень?

— Нет ваш парень, — прорычал бандит. — Я за ним сюда приехал, а здесь другой парень такой же.

— Какой еще другой?

— Другой и все. Сами разбирайтесь, я вам не помощник.

— Как он от тебя ушел? Давай сам рассказывай. Ну?

— Пить дай, — прохрипел Салаудди.

— Успеется, — хмыкнул полковник. — Где ты его оставил? И четки где?

Салаудди только замычал, дергая ногами. Не то вывернуться пытался, не то позвоночник себе сломать.

— Не, — подал голос кто-то из омоновцев, — этот говорить не будет. Хоть в лепешку его раскатывай. Видели таких. Он же типа воин Аллаха, он себя уже в раю видит, а вокруг гурии всякие…

— Грузите в машину, — распорядился подошедший Панкратов. — Сейчас ему дядя доктор укольчик сделает, и, воин он или не воин, все расскажет, только успевай записывать. Поехали!

Двое бойцов подхватили Салаудди под мышки и поставили на ноги. Ноги подгибались, скованные за спиной руки согнулись кольцом, тело безвольным мешком повисло на руках солдат.

— Ну чего? За руки, за ноги? — третий боец подошел спереди.

Тело, только что болтавшееся безжизненной тряпкой, вдруг развернулось, словно стальная пружина. Салаудди оттолкнулся ногами от земли, прогнулся назад… что-то хрустнуло — то ли локоть, то ли плечо… вывернувшись немыслимым штопором, почти перевернувшись вниз головой, он зубами дотянулся до висевшей на поясе бойца гранаты… короткий щелчок…

Казалось, граната падает очень медленно — поворачивается, касается земли, взметнув небольшой фонтанчик пыли… через мгновение — нет, через четверть мгновения — рядом упала выдернутая чека…

Ни Тихий, ни Другой не успели даже шевельнуться…

С ближнего бронетранспортера метнулась неясная тень.

Солдаты, державшие Салаудди, и тот, что подошел спереди, покатились в разные стороны.

Распластанное тело Салаудди рухнуло прямо на гранату. Сверху его накрыло титановым щитом, на котором скорчился метнувшийся с бронетранспортера боец…

Щит с грохотом подпрыгнул…

Во все стороны из-под него взметнулись клубы пыли, песка и дыма, расцвеченные грязно-багровыми ошметками.

Скорчившегося на щите солдата подбросило вверх.

Метра на два.

Приземлился он на ноги.

— Опять пятки отбил, — хрипло сообщил он бежавшим к нему товарищам и потер уши. — Были бы мозги — было б сотрясение. Но мозги мне давно вынесло, еще на первой чеченской, — после этой немудрящей шутки он попытался улыбнуться, но вдруг упал. Набок, как подкошенный. Как падает подбитая кегля.

Панкратов потер заложенные от грохота уши, потряс головой.