Владимир Колычев - Золотая обойма

— Не надо, — сказала она.

— Ну и ладно. Не надо так не надо.

— А может, и надо.

Семен проследил за ее взглядом и увидел чернявого парня, который помогал своей толстухе сесть за соседний столик.

— Начнем? — спросила Лера.

Сначала она поцеловала Семена в губы, затем заказала себе очередной коктейль.

Из клуба блондинка выходила пошатываясь. Семен придерживал ее за талию.

А в номере он держать ее отказался, и она упала к нему в постель. Дальше все было, как в хорошем солдатском сне с яркими картинками и острыми ощущениями.

Утром Семен понял, что ему не стоило вести Леру к себе в номер. Она всего лишь хотела подразнить своего парня, а он на этом сыграл. Можно сказать, поступил подло. Оправдание только одно — был пьян. Да эта красотка и сама хороша. Если не хотела бы, то не легла бы с ним.

Все же гостиницу Семен покидал, чувствуя себя подлецом. Как будто он теперь обязан был жениться на Лере.

Две новости — и обе хорошие. Для кого-то, но вовсе не для Семена. Ему должно быть все равно, кто перекупил золоторудную компанию, в которой он работал охранником. И еще, пока парень отдыхал, где-то в окрестностях карьера был найден крупный самородный алмаз, сто восемьдесят семь карат. Семен, конечно, должен был отреагировать на такую новость с удивлением и восторгом, но близко к сердцу принимать это было совсем не обязательно. Сколько бы ни весил алмаз, Семен больше восьмидесяти тысяч в месяц не получит.

Да и Ване от этого тоже никакой выгоды. Поэтому он и сдерживал свой восторг, рассказывая об алмазе.

— А разве алмаз может быть самородным? — спросил Семен.

Он устал с дороги, хотел немного полежать у телевизора. Общежитие у них приличное, комнаты двухместные, на этаже душ с горячей водой. В номере приятная прохлада, домашний уют и комары не кусают. Только Ваня под ухо: «Бу-бу-бу». Но ему можно, он только что со смены. Сейчас побубнит немного и заснет.

— Ну, если золото само по себе валяется, значит, оно самородное.

— Алмаз сам по себе валялся? Может, кто-то потерял? — пошутил Семен.

— Шайтан потерял.

— А они тут водятся?

— Или шаман. Якутский.

— Почему якутский?

— Потому что кимберлитовые трубки здесь где-то есть. Алмаз оттуда мог укатиться своим ходом. Реки там, ручьи, паводки. Все лишнее отбилось, самый смак остался.

— Что лишнее? — не понял Семен.

— В трубках алмазы спокойно лежат, в своей шелухе. А когда алмаз по камушкам катится, она вся отваливается.

— А огранка появляется, — заявил Семен.

Он лежал на кровати с закрытыми глазами, скрестив руки на груди.

— Да нет, огранка потом. Этот камушек после нее в два раза меньше станет, но сто восемьдесят семь разделить на два — это очень даже немало, я тебе скажу.

— «Золото Енисея» можно купить?

— Ну, кто-то же его купил.

— Ты уже говорил.

— У нас теперь новый хозяин.

— У меня нет хозяина.

Семен считал, что устроился неплохо. За общежитие он платил копейки, питание — тоже по льготным ценам, да и работа, в общем-то, не каторжная. К холодам, снегам и прочему гнусу парень уже привык. Отпуск заканчивался, скоро на смену, но его это ничуть не напрягало. Нормально все. Если вдруг с работодателем возникнет конфликт, то он просто уволится, и все. Собой помыкать никому не даст.

— А Морозову все равно, как ты считаешь, — заявил Ваня.

— Какому еще Морозову? — спросил Семен и открыл глаза.

— Компания такая. «Морозов» называется.

— Не слыхал.

Не знал Семен, что отцовская компания интересуется золотом. Сталь, железо, медь, никель — это да. Впрочем, золото — тоже металл, к тому же стратегический и постоянно растущий в цене.

— Интересно, алмаз кому отойдет, старому хозяину или новому?

— Тебе не все равно?

— Мне все равно, а Морозову — нет. Говорят, он скоро сам здесь будет.

— Говорят, в Москве кур доят.

— А у нас куры золотые яйца несут. Даже алмазные. Блин, ну почему я никогда ничего не нахожу? Только и слышу, дескать, земля здесь особенная, золото под ногами валяется. — С каждым словом речь Вани замедлялась.

— Может, потому, что под ноги не смотришь?

— Как это не смотрю? — Ваня закрыл глаза. — Всегда смотрю. Вдруг растяжка?..

— Спи давай. Глаза уже слипаются, а ты все бормочешь.

— А мы карьер охраняем… Там в каждой машине пятнадцать граммов… — Ваня не договорил.

Сначала он опустил руку, а затем захрапел.

Семен усмехнулся, глядя на него.

Да, земля в этих суровых краях действительно особая, золотоносная. Их фирма охраняла горный карьер, на котором одновременно работали с полсотни самосвалов. В каждом кузове в среднем вывозилось пятнадцать граммов золота. Пятьдесят машин — это уже почти килограмм драгоценного металла. День-два — считай, целое состояние.